– Прежде всего мы хотели бы знать ваше мнение о подготовке миссис Эдгарс, а затем все о ее личных качествах. Первое мы можем, конечно, оценить и сами.

Она сделала пометку в книжке, рядом со строкой: «Обменять дорожные чеки».

– Но у вас, конечно, может быть гораздо более подробная информация.

Доктор Макэван, к этому времени совершенно загипнотизированный, согласно кивнул.

– Итак…

Он тяжело вздохнул, бросил взгляд на дверь, дабы убедиться, что она закрыта, и с таинственным видом наклонился к ним через стол.

– Качество ее работ… насчет этого, я думаю, вы будете полностью удовлетворены. Я покажу вам несколько вещей, над которыми она сейчас работает. Что касается второго…

Роджер подумал, что сейчас снова начнется дерганье губы, и угрожающе наклонился вперед.

Доктор Макэван неожиданно откинулся назад, вид у него был несколько озадаченный.

– Я не могу сообщить вам ничего особенного. Разве что… видите ли, она очень впечатлительна. Порой у нее появляются… э-э… несколько навязчивые идеи?

Его голос звучал вопросительно, глаза перебегали от Роджера к Клэр, словно у крысы, попавшей в капкан.

– Может быть, ее интересы и навязчивые идеи сфокусированы на каменных столбах? На каменных кругах? – мягко спросила Клэр. – И это нашло отражение в ее работах?

Директор извлек из кармана большой несвежий платок и вытер им лицо.

– Да, конечно. Сейчас множество людей увлекаются этим. Романтика… тайна… Посмотрите на эти невежественные души у Стоунхенджа в день летнего солнцестояния, напяливающие на себя капюшоны и мантии. Распевают псалмы… и все такое. Конечно, я не сравниваю Джилиан Эдгарс с…

Он еще долго говорил, но Роджер не слушал его. В тесном офисе стояла духота, а воротник его рубашки был слишком тесным; медленные тягучие удары сердца отдавались в ушах, и все это его раздражало.

«Этого просто не может быть! – думал он. – Это невозможно!»

Правда, рассказ Клэр звучал убедительно, просто чудовищно убедительно. Но, глядя на впечатление, произведенное ею на этого бедного старого мямлю, который не знал, что такое грант, и думал, что его могут преподнести на тарелочке с золотой каемочкой, он увидел, что она могла убедить и каменный столб. Не то чтобы он, Роджер, был столь же доверчив, но… Мучимый сомнениями, мокрый от пота, Роджер не заметил, как доктор Макэван достал из ящика стола связку ключей. Директор вывел их через другую дверь в длинный коридор со множеством дверей.

– Кабины для индивидуальной работы, – пояснил доктор.

Он открыл одну из дверей, и они увидели небольшую комнатку размером четыре на четыре фута, очень скромно обставленную: узкий стол, стул и маленькая книжная полка. На столе, аккуратно сложенные, лежали папки разного цвета. Чуть в стороне Роджер увидел большую тетрадь в серой обложке с написанной от руки наклейкой: «Разное». Непонятно почему, но при виде этого почерка по телу Роджера прошла дрожь.

В папке оказались в основном вещи личного характера. Там были уже виденные ими фотографии, подписанные женской рукой. Он испугался при мысли о том, что может действительно встретить Джейлис Дункан… то есть Джилиан Эдгарс. Или кто там она на самом деле.

Директор открывал другие папки, показывая какие-то записи, что-то пояснял Клэр, которая обнаружила глубокое понимание того, о чем он говорил. Роджер смотрел через ее плечо и кивал.

– Гм… гм… очень интересно.

Но косые строчки и округлый почерк были ему совершенно непонятны.

Это писала она, думал он. Она – реальность. Из плоти и крови, с губами и длинными ресницами.