Очень медленно, точно он старался подольше продлить это мгновение, герцог приблизил к ней лицо, и его губы завладели ее губами.

Он ощутил мягкость девичьих губ и очень нежно поцеловал ее. Почувствовав, как она затрепетала от возбуждения, он еще крепче прижал ее к себе.

Его поцелуи становились все жарче, все настойчивее, пока Мелиссе не начало казаться: все, что есть в жизни прекрасного, стало частью их обоих. Торжественное великолепие дворца, красота садов, мерцающая гладь озер, совершенство, которое герцог искал повсюду, — все это вобрала в себя их любовь.

Герцог целовал ее до тех пор, пока она не почувствовала какой-то странный восторг. Он пронизывал все ее существо и трепещущими язычками пламени бежал по жилам.

Герцог поднял голову:

— Я люблю тебя! Господи, как я тебя люблю!

— Я тоже люблю тебя, — прошептала она. — Но у меня такое чувство, будто все это мне… снится. Неужели это правда?

— Это правда, сокровище мое, любовь моя, — отозвался он. — Но мне, как и тебе, кажется, что это изумительный, волшебный сон.

Мелисса шевельнула рукой, лежащей у него на плече, и при свете огня кольцо на ее пальце ослепительно засверкало.

— Ты подарил мне… сердце, — проговорила она. — Но я думала, что это подарок без всякого значения.

— Нет, именно со значением, — ответил он. — Я уже отдал тебе свое сердце и надеялся, что настанет такой день, когда ты поймешь, почему я выбрал камень именно такой формы.

В камине с треском упало полено. Вспыхнувшее пламя осветило всю комнату. Взглянув на Мелиссу, герцог увидел, что ее глаза смотрят на него с радостным сиянием, какого в них никогда прежде не было. Губы ее раскрылись, и она выглядела столь пленительно, что он крепко прижал ее к себе, словно боялся потерять.

— Мне хочется осыпать тебя подарками, прекрасная жена моя, — заговорил он. — Ведь ты принесла мне счастье, которого мне всегда не хватало! Я бы с радостью подарил тебе ожерелье из звезд и диадему из солнечного луча!

Мелисса рассмеялась счастливым смехом, а он продолжал:

— Но видно, придется мне, любимая, покупать тебе обыкновенные бриллианты, жемчуг и сапфиры.

Поколебавшись, Мелисса тихо сказала:

— Больше всего на свете… мне хотелось бы получить от тебя… только один подарок.

— Я подарю тебе все, что захочешь, — заверил герцог. — Только назови.

Он ждал. Еле слышно, так что он с трудом расслышал ее слова, Мелисса сказала:

— Чтобы я больше не боялась, как бы другие предполагаемые наследники не попытались убить тебя… пожалуйста… подари мне… сына.

На мгновение герцог замер, а затем его губы слились с ее губами. Он начал целовать ее — яростно, требовательно, страстно.

На Мелиссу нахлынуло неистовое и вместе с тем восхитительное чувство под стать упоительному восторгу, который пробудила в нем она. Она чувствовала, как бешено колотится его сердце, и тело ее словно сплавлялось с его телом.

Двух отдельных людей больше не существовало — они слились воедино.

— Я люблю тебя… люблю тебя, — выдохнула Мелисса.

— Бесценная, изумительная, чудесная жена моя, — шептал герцог, касаясь ее губ.

Она принадлежала ему, а он — ей. Исчезли все страхи, сложности и преграды, осталась лишь любовь… любовь… только любовь.