— А сами вы дочку не признали, что ли? — удивилась Ирка.

— Трудно было ее признать! — засмеялся Андрей Петрович. — Представьте: наряд на ней белый-белый, аж глаза слепит, волосы хитрыми кудельками закручены, лицо фатой закрыто. Конечно, когда она занавеску эту подняла, я увидел — Катька это, только сильно раскрашенная. Она ж обычно косметикой не пользуется и волосы носит просто так, гречишным веником. А тут стоит красивая, как фарфоровая кукла, молчит, накладными ресницами хлопает и накрашенными губами улыбается. Я, впрочем, тоже ничего толкового сказать не успел, растерялся очень, а молодые мне ручками сделали — и бегом в машину! Только я их и видел! Одно слово: новобрачные!

— Но уже после бракосочетания молодые успели разругаться, так я понимаю? — спросила я.

— Не зря Масяня днем рассыпал соль, это верная примета, всегда ведет к ссоре! — вспомнила Ирка.

— Не поделили чего-то голубки, повздорили, — шире прежнего улыбнулся счастливый отец новобрачной. — Ничего, сейчас помирятся.

Действительно, в Катькиной комнате уже не орали, мебель и предметы быта не крушили. Это обнадеживало. Мы решили голубкам не мешать, пусть мирятся обстоятельно, скрепляют союз и так далее. Ирка сбегала в винный погреб и принесла еще одну симпатичную пузатую бутылочку. Мы распили ее за здоровье новобрачных, но кричать «Горько!» не спешили, чтобы не сглазить. После рассыпанной соли Ирка стала несколько суеверной.

Захмелевшая хозяйка дома в порыве энтузиазма порывалась бежать на кухню и срочно печь свадебный торт, а я вызвалась махнуть за тортом в кондитерскую. Сладкоежка Колян предлагал компромисс: Ирка печет один торт, а я еду за вторым. Потомственный лакомка Мася громко скандировал: «Тор-тик! Тор-тик!» — а происхождение вожделенного торта было ему до лампочки. В разгар дискуссии размякший, как подтаявший пломбир, Катькин папа вдруг зазывно сказал:

— Послушайте! А давайте прямо сейчас махнем все в горы?

Горы как-то не вписывались в контекст беседы о тортиках. Все, кроме Масяни, озадаченно замолчали, а Андрей Петрович продолжал нас агитировать:

— Нормальной свадьбы у ребят не было, так организуем праздничный выезд на природу! Представьте: шашлык, сауна, катание со снежных гор!

— Снега же почти нет! — напомнила я.

Зима в городе выдалась морозной, но малоснежной. Это ее не красило.

— Так я же говорю: в горы поедем! — не смутился Катькин папочка. — Там у меня неплохая дачка, все удобства, и снега вокруг — завались!

Завалиться в снег после баньки было бы, пожалуй, неплохо.

— Что скажете? — неуверенно спросила я мужа, сына и подругу.

— Шашлык! — мечтательно сказал Колян.

— Сауна! — в тон ему молвила Ирка.

А малыш высказался гораздо более пространно:

— Коля будет кататься с горы на санках, играть в снежки и лепить снеговика!

Минут за двадцать мы в общих чертах спланировали выездное мероприятие. Поедем на двух машинах, Иркину «шестерку» не трогаем, ей по заснеженной горной дороге не пройти. У партнеров-компаньонов у каждого по джипу, на них и двинемся. Компания такая: молодожены, счастливый отец и тесть — два в одном — Андрей Петрович, его дама сердца, нас четверо, а также свидетели свадебной церемонии — подружка Катерины Дина и приятель Вадика Антон.

Наконец из комнаты со сломанной дверью вышли умиротворенные молодожены. Вадим наши намерения горячо одобрил, а Катька была верна себе: она отстраненно помалкивала и то и дело закрывала глаза.