— Твою кожу позолотило арабское солнце?

— Тебе не нравится?

Она попыталась повернуть голову, чтобы заглянуть ему в лицо, но его глаза были устремлены к своей руке. Она не очень уверенно, но искренне сказала:

— Нравится, только немного странно.

— Я знаю одного джентльмена с лилейно-белой кожей. Он хотел всем показать, что не нуждается в работе, а я люблю солнце, наверное, потому, что в Англии, с ее постоянно серым небом и ветрами, оно редкий гость. Но и мне не нравится солнце пустыни, оно слишком жестоко. Но когда однажды я был схвачен пиратами и был у них матросом, то оно принесло мне в какой-то степени пользу.

— Да, я помню. Теренс говорил мне, что тебя похитили за выкуп, но ты стал таким хорошим пиратом, что они возвратили твою саблю, а потом ты сбежал от них.

— Примерно так, хотя это было и не так просто. Что еще тебе говорил Теренс?

— Он говорил, что ты был участником экспедиции, которая пыталась отыскать исток Нила. Она оказалась неудачной. Там ты встретил человека по имени Бартон, и, когда вы вместе с ним жили среди арабов, ты переводил ему самые интересные отрывки из «Арабских ночей».

— Мой брат иногда был слишком словоохотлив.

— Ему просто было очень интересно. Он говорил, что однажды ты голыми руками убил льва.

— Не так. Я просто отогнал его от палатки, куда он забрался, чтобы полакомиться ужином.

Она не могла сдержать улыбки — он произнес это скромно, но достаточно уверенно.

— Когда ты встретил Омара — в Африке или когда был пиратом?

— На Варварском побережье. Мы были с ним гребцами на галере. Он был отдан пиратам после того, как ему отрезали язык. Грести в одной лодке — замечательная возможность подружиться. Пока один гребет, второй может передохнуть, не боясь получить веслом по спине. Позже, уже на свободе, мы поехали к нему на родину. Там он оставил любимую женщину, которая в его отсутствие вышла замуж. Их застали вместе. Ее засунули в мешок и утопили в колодце, а его избили и бросили в ров умирать. Он бы и умер, если бы я не нашел его.

Она поежилась от ужаса услышанного, представив, что они пережили.

— Варварство.

— Разрубить противника на куски на дуэли, может, это и более цивилизованно, но результат один и тот же. Во всяком случае я заставил Омара жить, когда он хотел только одного — умереть. Много времени прошло, прежде чем он почувствовал ко мне признательность.

Наступила напряженная тишина. Наконец она решилась произнести:

— Теренс также рассказывал, как ты спас ему жизнь.

— Пытаясь подражать мне, он стал грести и перевернул лодку. Просто я оказался ближе к нему, но за ним также ныряли двое мужчин.

Ему уже, видно, надоело выглядеть в ее глазах героем.

— Он говорил, что никогда этого не забудет.

— Как и я. Если бы я не взял, во-первых, его с собой, ему бы ничего не угрожало.

— Он очень хотел идти твоей дорогой, но мать запретила ему. Он боготворит тебя.

— Разве он рассказывал о всех чувствах ко мне? — В его словах послышалась боль, но рука нежно гладила ее тело. — А еще он что-нибудь тебе рассказывал, когда вы вместе лежали в постели?

Она моментально вспыхнула от гнева, у нее даже подкосились ноги.

Сказать такое, не обратив внимания на то, как откликалось ее тело на ласки! Не надо было быть такой доверчивой и глупой. «А что, если да?» В душе застряла такая боль от разочарования… «Какая теперь разница?»

Он так сжал ее руками, что она едва дышала.

— Вынужден признать, что мой брат оказался в большей степени джентльменом, если ты до сих пор оставалась невинной.

— Может, и так.

Он буквально вздрогнул от жестокости ее признания, представив себе, как выглядит в ее глазах по сравнению с покойным братом.