Изменить размер шрифта - +
Разные были машины. Наверное, фирма, где работал, большая…

– А друзей его не знаете?

– Я не сильно любопытный. Вижу иногда кого-то чужих… Может – к нему, может – к кому-то другому… Не буду же я спрашивать?

– А его жену вы знали?

– Только с ним видел. Даже не знаю, как зовут. Такая вот… – верзила свернул фигу.

Этот разговор ничего не дал. Я распрощался с хозяином, поблагодарил за беседу, хотя благодарить следовало не за нее, а только за то, что он позволил мне, как зрителю в цирке, посмотреть на моментальное поглощение нескольких литров пива. Правда, я не аплодировал. Должно быть, от зависти.

Следующая дверь, которая открылась на мой звонок, была на четвертом этаже. Пожилая сухопарая женщина, не выпускающая изо рта папиросу, мое удостоверение изучила тщательно, сверяя фотографию с оригиналом.

– Ну и что вам надо?

– Побеседовать хотелось бы… Насчет вашего убитого соседа сверху.

– Заходите. Только ноги хорошенько вытрите.

Я так старательно топтал половую тряпку перед порогом, что даже хозяйка не вытерпела, приглашающе махнула рукой.

– И вот здесь разуйтесь, – показала угол коридора.

Я и это выполнил безропотно. Не мент, я всегда разуваюсь в чужих квартирах.

– Я не знаю, что он из себя представлял… – сизый дым повис в кухне, куда мы прошли для беседы, и кудрявыми слоями поднимался над ее химической завивкой. – Мне кажется, он нигде не работал.

– Почему вы так решили?

– Постоянно был дома. И жена тоже – дома. У нас тут такие полы и потолки, что каждый шаг слышно. Постоянно ночами шлепали, спать мешали.

– А выстрел?

– И выстрел я слышала. Часов в двенадцать это было. Только я не поняла, что это выстрел. Я телевизор смотрела. И подумала – что-то там упало. Потому что грохот такой был! Да я все милиции уже рассказала…

Ага, интересный факт! А в материалах «дела» протокола допроса соседки нет. Надо сказать Лоскуткову.

– Вероятно, это упало после выстрела тело?

– Может быть, и так. Но как я могла предположить, что это за звук, если я выстрелы раньше только в кино слышала?

– А голоса, крики какие-нибудь доносились?

– Когда они ругаются, у нас тоже слышно. Особенно на кухне, через вентиляцию. В этот раз не ругались. Я незадолго до этого грохота на кухню выходила, чайник кипятила. Вот, опять, слышите?

Она подняла перед носом длинный, как школьная указка, указательный палец.

Явственно над головой слышались шаги.

Шаги?

Но, насколько я понимаю, квартира должна быть опечатана! И отметку об этом я сам в «деле» читал.

– А кто там может быть? – спросил я самое нелепое, что могло прийти на ум.

– Откуда я знаю…

– Извините, – я стремительно направился к входной двери, быстро обулся и ринулся на пятый этаж, не успев завязать шнурки. И пожалел, что пистолет вчера оставил в сейфе. Но кто мог знать, что так дело обернется? Ведь вечером я даже не предполагал, что убийство Валентина Чанышева как-то связано с кровавым делом Лешего! И устраивать перестрелку с соседями или с гостями убитого тоже вчера не собирался.

…Бумажная печать с росписями была разорвана строго посредине. Мог кто-то из детей побаловаться, а мог и кто-то из взрослых. Но так бумажка должна была разорваться при открывании двери – сам разрыв характерный. Если бы пальцем надавили, разрыв был бы несколько иной.

Я взялся за дверную ручку, повернул ее и толкнул дверь. Она была заперта. Но шаги-то я отчетливо слышал! Я нажал на дверь посильнее – не отпирается.

Быстрый переход