«Ты это специально устроил», – подумал Чарльз.

– Теперь Эд также заведует гаражом, и, наверное, это получается у него лучше. Но если вам предстоит серьезное дело, где может потребоваться оружие помощнее, вы обращаетесь ко мне, я даю «добро» и отпираю сейф. – Клегг указал на массивную стальную дверь в стене. – Оно хранится там. Вернувшись, вы приносите «железо» мне, и я принимаю его у вас назад. Так мы всегда знаем, что здесь, а чего нет. Меньше всего нам хотелось бы потерять «Томпсон». Газеты поджарят нас живьем. – Помолчав, Форель добавил: – На самом деле оружейную комнату мы устроили здесь, потому что вот это, – указал он, – уже тут было.

Это была решетка, за которой, в своем убогом величии, с обшарпанными стенами, грязная, облупившаяся, освещенная одинокой тусклой лампочкой, находилась кабина грузового лифта.

– Мы переделали его так, что он останавливается только здесь, на девятнадцатом, и в подземном гараже, где стоят наши машины. Если мы загружаемся по полной, до своего транспорта добираемся именно так. Нам не хочется бегать по коридорам с автоматами и винтовками «Браунинг», словно армейской штурмовой группе.

Чарльз молча кивнул.

– Вопросы есть? – спросил Клегг.

– Сегодня у меня будет большое дело до Холлиса. Кстати, он что-нибудь смыслит в оружии?

– Я не знаю, умеет ли он его разбирать, но могу сказать точно, что понятия не имеет, когда из него стрелять.

Чарльз сообразил, что именно Холлис первый открыл огонь по трем посетителям, которые после ужина вышли из «Маленькой Богемии» и собирались садиться в свою машину. А что ему оставалось делать? Позволить им уехать? Почему не был подготовлен альтернативный план, запасной вариант как раз на такой случай? Почему это не было предусмотрено? Ведь, в конце концов, у агентов было время прилететь в Висконсин, взять напрокат машины и добраться до пансиона, расположенного в часе езды от аэропорта «Игл-Ривер». То есть эта ошибка была не оперативной, а тактической: отвратительная подготовка, осуществленная именно Клеггом, а сушиться вывесили беднягу Холлиса. Чарльз вдоволь насмотрелся на такое в армии.

– А теперь еще один момент, – сказал Клегг. – Пожалуйста, сюда, шериф.

Он проводил Чарльза обратно в дежурную комнату, и когда они вошли – а к этому моменту новость уже разошлась, – стук пишущих машинок разом прекратился, как и разговоры, писанина, перекладывание бумаг. Чарльз почувствовал, что все взгляды обращены на него, но никак на это не отреагировал.

Клегг подвел его к стене с физиономиями тех, на кого нужно было охотиться.

– Эти лица нужно знать так, как знаешь лица своих детей, – сказал Клегг, вызвав у Чарльза раздражение, поскольку он, разумеется, их уже знал.

– Гомер ван Митер, – быстрой скороговоркой перечислил имена Клегг. – Гарри Пьерпонт. Красавчик Флойд. Вот этот маленький мопс – Лес Гиллис, известный как Малыш Нельсон; говорят, он терпеть не может это прозвище. Ну а вот эта здоровенная псина – сам Джон Диллинджер, враг общества номер один.

У Диллинджера была внешность торговца удобрениями для картошки из маленького городка в Индиане, кем он, возможно, и стал бы в конце концов, если б в возрасте девятнадцати лет его не приговорили к двадцати пяти годам тюрьмы за довольно пустяковое преступление. В тюрьме Диллинджер освоил ремесло и, как и полагается любому обученному специалисту, по выходе из тюрьмы стал искать способ зарабатывать на жизнь этим ремеслом.