– Вы когда‑нибудь видели, как работают афинские гончары? Я не был в Афинах, но мои агенты подробно описали весь процесс. Вместо того, чтобы делать горшок от начала до конца, афинянин разделяет работу на задания и распределяет их между несколькими работниками. Один месит глину, другой крутит колесо, третий бросает и формует глину, следующий придает изделию законченный вид, еще один расписывает и так далее. Каждый рабочий, постоянно повторяя действия, совершенствуется в выполнении определенной операции гораздо лучше, чем, если бы был вынужден распылять свой талант между несколькими. Число изделий, произведенных по такой схеме, может оказаться в два раза больше, чем изделий, произведенных в одиночку. Поэтому я, Дионисий, хочу попросить вас обдумать, как эту схему можно применить к производству оружия.

– И последнее. Я испробовал несколько способов подачи сигналов к началу утренней работы, и ни один из них меня не устроил. Проблема в том, что все сигналы зависят от человека, подающего их, трубит ли он в трубу или ударяет в гонг. Людям свойственно ошибаться. Дело обстоит следующим образом: в утренние часы люди приходят вразброд, и те, кто пришел раньше не может эффективно работать из‑за того, что их помощники еще не пришли.

– Иными словами, мне нужно устройство, которое можно было включить вечером в моем присутствии, и которое утром следующего дня просигналило бы само по себе, без участия человека. Подумайте об этом, друзья мои!

– И если мы заговорили о точном приходе на работу, напоминаю, что завтра рабочий день, и сегодня нам нужно хорошо выспаться. Спокойной ночи!

– Что ты на самом деле думаешь об архонте? – спросил Архит, когда друзья шли по мосту в гостиницу, где они сняли комнаты.

– У меня смешанные чувства, Архит. Иногда мне кажется, что он самый выдающийся человек из всех, кого я знал. Не вызывает сомнений его способность управлять людьми. Но когда он начинает разглагольствовать о финикийцах, то я не понимаю… Я их прекрасно знаю, чтобы видеть: они никакие не чудовища, несмотря на их ужасную религию. Если бы наша цель была мирной, я мог бы счастливо закончить здесь свои дни, занятый изобретением и разработкой нового. А каково твое мнение?

Дионисий – один из тех, кто подобно афинянам несколько лет назад, пытается доказать, что единственный закон природы – это властвовать везде, где только можно. От переименования тирании в «управляемую демократию» ее смысл не исчезает.

Мудреца трон не привлекает,

Наслаждение властью – вот путь к растлению.

–  Смотри, как ты заговорил! А как же твои собственные политические амбиции?

– Меня никогда не воодушевляла идея стать царем Тарента, как Дионисий стал царем Сиракуз, если не считать титула. Политика – совсем другое.

Зопирион пожал плечами.

– Играй в политические игры, если тебе нравится, но меня это не интересует.

– Должно интересовать! Политика – это возможность большой группы людей управлять многими событиями и делами.

– Что они и делают весьма отвратительно при любой форме управления.

– Несомненно, но это не повод для того, чтобы становиться еще хуже. Поэтому мне и интересно, правильно ли мы поступаем.

– О чем ты?

– Помогая тирану изобретать машины для убийства своих же людей. Ты знаешь, как он относился к агрессии и войне, – ответил Архит.

– Дионисий говорит только о защите от агрессии со стороны Карфагена, – заметил Зопирион.