Игорь Маранин. Стрелы купидона
Термометр за окном показывал минус двадцать, но на носу были выборы, и синоптики беззастенчиво врали, прогнозируя тепло. Кандидаты в один голос обещали повернуть Гольфстрим к берегам России и торжественно клялись, что через пару лет наша страна будет находиться на экваторе. Почтовые ящики напоминали сумку загулявшего почтальона, а с рекламных щитов вместо длинноногих красавиц угрюмо взирали пузатые пожилые мужики в галстуках.
Порфирий Сусликов сидел в стареньком обшарпанном кресле и неторопливо пил чай с бергамотом из большой алюминиевой кружки. По профессии он был купидон, но, как человек безалаберный, инструкций никогда не читал, на работу ходил по настроению и постоянно срывал план. Но без работы не мог. Вот и сейчас, в отпуске, уныло пялился в телевизор, ругал погоду да от тоски стрелял по тараканам. Заговоренными на соседку-склочницу стрелами. — Ну, ничего не понимаю! — ругалась та, — лезут и лезут изо всех щелей. Да ладно бы на кухню, а то в постель целоваться… Вымыв кружку, купидон долго чистил зубы, избавляясь от специфического бергамочьего аромата. После третьего тюбика от запаха не осталось и следа. От зубной щетки тоже. Именно в этот момент и раздался звонок в дверь. На пороге Сусликов увидел два огромных мускулистых уха с худым невысоким мужчиной между ними. — Агитировать пришел? — хмуро спросил он. — Н-нет, — замявшись, ответил Ушастый. — Моя девушка… то есть не моя девушка… — Понял, — ухмыльнулся Сусликов, — это тебе в контору, а я еще неделю в отпуске. Но гость не уходил, лишь застенчиво топтался на пороге. — Можно войти? — наконец спросил он и зачем-то добавил. — Меня Гриней зовут. Порфирий посторонился. Задевая ушами за косяк, незнакомец вошел в квартиру и огляделся. Одну стену полностью занимали гигантские часы с целой деревней кукушек посередине, другую — фотография большой группы молодых людей с колчанами. В центре совсем юный Порфирий метился в привязанную к дереву Клавку Шифер. — Наш курс на практике, — пояснил купидон, — ну, давай, рассказывай. Ушастый Гриня открыл барсетку и вытащил пухлую пачку каких-то желтых бумажек. — Вот, — сказал он, — целая куча справок: медкомиссия, психиатр, копия диплома, опять психиатр, военный билет, снова психиатр, паспортный стол, еще раз психиатр… — Чё-то загоняли тебя в психушку, — заметил Сусликов. — Понимаете, у них любометр зашкаливает, — пояснил Гриня, — говорят, нормальный человек так сильно не влюбляется. — Ты в фас повернись, — попросил Сусликов, — а то глаза из-за ушей не видно. Почему ко мне-то? — Так отказали, — горячо воскликнул Гриня, — никакой надежды. Он достал очередную желтую бумажку и зачитал: «Гражданину Монасипову Г.А. В связи с вероятностью успеха в 0,01 % при минимально допустимых 13 % в оказании услуг купидона отказать. — Бог ты мой! — вздохнул Порфирий и тут же поправился: — в смысле И.О. Бога ты мой! Тут и любометра не надо. Безнадега твое дело, как специалист говорю. Да и в конторе — они там за любую копейку удавятся — ежели отказывают, значит, труба. Хочешь чаю с бергамотом? — Не хочу, — отказался гость, — не верю я в безнадежность, — и, понизив голос, добавил: — Вы ж говорят, когда-то самого… ну на этой, фамилию забыл… — Брехня! — отмахнулся Порфирий, но в его взгляде появилось озорство. |
