|
— Чего тебе? — Ты бы за Монолит жизнь отдал? — Мы с тобой обсуждали уже эту тему, — буркнул командир. — Значит, не отдал бы… Не настолько сильна твоя вера. — О силе моей веры могу судить только я сам, — проворчал командир. — По крайней мере я не начинаю верить, когда мне это становится выгодно. — Кто сказал, что мне выгодно? — парировал Смертин. — А разве ты не выгоду ищешь, когда начинаешь надеяться, что если есть черная сторона, то обязательно должна быть и белая? Чтобы не так страшно было оставаться с этой черной один на один. — Все-таки ты считаешь Монолит черным богом. — Нет. Ты не путай Зону и Монолит. Зона — это испытание, а Монолит — благодать. Ты вообще ничего не понимаешь, журналист. Посмотри. Командир ткнул на свой комбинезон. — Черное и желтое. Кто сказал, что Монолит должен быть или концентрированным злом, или добром. Что за глупости? Каждый сам решает для себя, что для него Исполнитель. Выходит, Монолит — это нечто другое. Ни белое, ни черное. Он всего лишь читает души людей — чьи-то совсем грязные, чьи-то чистые. Поэтому к нему нельзя допускать всякое отребье. Саян начал наращивать темп. Из редколесья, примыкавшего к посадке, отряд вышел на плоское, как сковорода, поле. Командиру не нравилось, что рядом не было никаких укрытий. Впереди виднелся только узкий ручей, поросший по берегам редкими клочками осоки, а за ним территория завода, к которому вела дорога, бежавшая за край посадки. Саян по асфальту решил не идти — получался большой крюк, через поле можно было хорошо срезать. У ручья командир приказал запастись водой. Узбек походил по глинистому берегу с датчиком радиации, но ничего подозрительного не заметил и взялся за флягу. — Давно на очаги крупные не нарывался, — сказал Кляп, умываясь. Он громко фыркнул и полил водой загорелую шею. — Мы вон в Припяти в канализации нарвал-и-и-и-ись, — лысый неожиданно поскользнулся. Жора попытался восстановить равновесие, интенсивно махая руками, но не удержался и плюхнулся на мелководье, забрызгав Саяна. — Жора, твою мать! Как лось прыгаешь! — гаркнул тот. — Зачем туда полезли? — улыбнулся в усы узбек, протягивая Жоре руку. — Куда? — не понял лысый. — Да в канализацию! Не тупи. — А… Ну это… От «брони» валили. Саян напряженно смотрел по сторонам, положив ладонь на ствол М-16. — Быстрей давай! И чего ты выжимаешь эти штаны? Все равно щас все полезем, — прикрикнул он на «монолитовца». — Бочка, что приборы показывают? — Все тихо, шеф, — отчитался толстяк. Рябой сидел на берегу и задумчиво бросал камешки, наблюдая, как разбегаются круги. — Медитируешь? — подошел к нему, наполнив флягу, стрингер. Сталкер размял пальцами комок глины, слепил из него шарик и запустил в ручей: — Сейчас бы на речку нормальную! Как в город из деревни перебрался, так совсем покой потерял. То с жильем прыгал, то с работой. И главное, люди там безумные. Злые как собаки. |
