|
Самой малости. Только сейчас Алексей сообразил, что звуки не прекратились. Кто-то в гуще сада продолжал монотонно щелкать, и облачко здесь было ни при чем. Что-то там чернело, какой-то бугорок высотой с бочку. Стрингер был так увлечен, что сразу его не приметил. Точно бугорок. Странный, идеально ровный. Словно кто-то положил между деревьев огромный мяч и накрыл его сверху простыней, а потом еще посыпал сухой листвой, чтобы окончательно замаскировать. Стрингер закинул на плечо камеру и увеличил изображение, так чтобы максимально приблизить объект. Сфокусировал картинку. Чуть-чуть уменьшил, потому что в видоискатель было видно только черное пятно. Алексей никак не мог сообразить, что же там такое прячется. Он долго наблюдал за горкой, не шевелясь, и чуть не издал вопль восторга, когда приметил едва уловимое движение. Ох, как манил этот бугорок! Так и тянул к себе магнитом. Стрингер не мог оторвать взгляда. Сейчас он отвернется, и это неизвестное что-то, которое, может, никто никогда и не видел, куда-нибудь пропадет. Как все здесь пропадает, как только Алексей включает камеру. Он медленно сунул руку в карман плаща и нащупал железный шарик. Надо как-то растормошить эту живность, иначе она так и будет прятаться. Метать, уставившись в видоискатель, было неудобно. Стрингер размахнулся и исхитрился более или менее точно закинуть шарик в гущу кустов. Картинка в видоискателе помутнела и истерично запрыгала из-за резкого движения. Алексей принялся торопливо крутить объектив, чтобы настроить четкость. На глаза попалось что-то девственно-белое, что никак не могло появиться в этих кустах. Если только облачко вернулось, но оно было прозрачным, а то, что сейчас пытался разглядеть журналист, — плотным, с глубокими вертикальными бороздками и каким-то пористым. Смертин все-таки справился с волнением, чуть уменьшил картинку и вздрогнул от неожиданности. Тонкие костяные пальцы мертвой хваткой держались за нижний сук, словно их обладателя волокли в самую чащу за ноги, но он из последних сил ухватился за дерево и не ослаблял хватки до самой смерти. Там были видны еще какие-то кости. Стрингер скользил по ним взглядом, стараясь понять, сколько человек погибло в вишневом саду. Его будто выключили на несколько секунд. Когда Алексей очнулся, первое, что он понял, — щелчки звучали иначе. Грозно и звонко, все ускоряясь и ускоряясь. Смертин приподнял камеру и остолбенел. Прямо из центра бугорка на него немигающе смотрел огромный, с кулак, красный глаз. Глаз моргнул и покрылся желтой пленкой. Стрингер инстинктивно отшатнулся, подался назад. Он споткнулся о камень, не удержал равновесия и кубарем покатился по склону холма. Щелчки превратились в однородный шум, от которого заложило уши. Все вокруг крутилось волчком. Ствол дробовика несколько раз угодил Алексею по затылку, но было совсем не больно. Смертин затормозил руками, в итоге все-таки оказался на спине, быстро перевернулся, отполз на карачках метров на пять в сторону. Потом и вовсе вскочил на ноги, но долго не продержался. Упал на колено, ойкнул, развернулся лицом к вершине холма и начал нервно стягивать ружье через шею. Ничего не было ни слышно, ни видно. Со стороны сада в него летели ветви, словно в самой гуще по кругу метался вепрь и крушил сушняк. Стрингер все-таки справился с ружьем. Он упер приклад в плечо, вдавил предохранитель и нажал на спусковой крючок. Сплюнул, выругался, зло дернул затвор, загоняя патрон в ствол, снова приложился. Стрелять было бессмысленно, потому что никто не преследовал Алексея, не гнался за ним по склону, но срочно требовалась какая-то разрядка. |
