|
То и дело встречались беспорядочно разбросанные бороны, косилки и остовы дюралевых поливалок с прикрученными к ним проржавевшими колесами — наследие сельскохозяйственного прошлого. По крайней мере лучше, чем месить грязь на поле. Вик шел впереди. Он нервничал, от чего, как только начинал говорить, брызгал слюной. Толстяку не нравился ограниченный обзор. Что верно, то верно. В случае опасности вылезти по скользким стенам будет непросто. Пару гранат в канаву — и их можно собирать по кусочкам. Но на заросшем полынью, бурьяном и еще неизвестно какой гадостью поле было хуже. И намного опаснее. Это Вик так сказал. Ему виднее. В двух километрах справа, согласно информационной базе ПДА, между двумя холмами спрятался небольшой поселок Пески. За массивными плитами была видна только бровка дикополья, примыкавшая к канавам, да жидкие посадки, разросшиеся параллельно оросительным конструкциям. И никаких Песков. Ни домов, ни антенн. — Ягодки? Знать бы самому, где эти ягодки… — проворчал сталкер. — После выброса Зона увеличилась еще километров на пять. — И что? — Ну вот если твоя комната станет больше на пять метров. Стол останется стоять в центре, а диваны и кресла ты подвинешь к стенам? Сравнение Смертину не понравилось, но он утвердительно кивнул. — Мы идем по территории, которая совсем недавно контролировалась войсками. Зона здесь еще не вошла в свои права. Как бы тебе объяснить… Слаба она пока здесь… — Угу, — стрингер сделал вид, что понимает. Даже сморщился, изображая интенсивную работу мозга. — Аномалий меньше, тварей тоже, — продолжал рассуждать толстяк. — Хотя… Черт ее знает! Тут каждый день все меняется. Вчера была лужа, а завтра — «ведьмин студень». — Чего? — А… — махнул рукой Вик. — Ты как с луны свалился. Он прошел несколько метров молча, а потом ткнул пальнем на красный плющ, захвативший участок бетонного ската: — Знаешь, что это? — Нет. — Вот и я не знаю, — вздохнул Вик. — Цветочки видишь? — Угу. — А видишь от них такие желтенькие ниточки торчат? — Вижу. Вик замолчал, зашуршал чем-то в кармане. А потом и вовсе забыл про стрингера. — Так что за ниточки? — не выдержал, наконец, тот. — Да не знаю я! Нехорошие они просто! — С чего ты взял? — не понял Алексей. — Нехорошие, и точка! — Но все же? — Дотронься, проверь, — усмехнулся толстяк. Он шел, смешно переваливаясь из стороны в сторону, как селезень, широко переставляя огромные, стоптанные на внутренней стороне каблуков кирзовые сапоги. Из-под края солдатской «кожи», у самой задницы, неряшливо торчал клок светлой футболки. Штаны едва держались на ремне и сползли вниз, к копчику, обнажая участок белой кожи. Вообще, всем своим видом Вик напоминал Алексею добродушного толстяка- соседа, щекастого, вечно страдающего одышкой, не расстающегося с ингалятором. Тот часто захаживал к нему за журналами, а иногда и просто поболтать за жизнь. |
