|
Иногда Рябому казалось, что такие приколы доставляют старикашке удовольствие. Но вступаться за Зайца не стоило. Сам виноват. Потап решил выйти навстречу незнакомцу, показав бойцам жестом, чтобы прикрывали. — А может, это излом, — заскулил Заяц, закрыв ладонями расквашенный нос. У него между пальцами хлестала кровь. — А может, кровосос? — гоготнул Петро. — Кровь твою почуял. Здоровяк даже карабин не поднял. Слишком был уверен в своих. Зря он так. Потап, конечно, заправский сталкер, но на Потапа надейся, а сам не плошай. Спиногрызов немало после выброса развелось. Дойти до группы самостоятельно незнакомец так и не смог. Потап, потеряв страх, схватил его за воротник, потом придержал за пояс и потащил к группе. Незнакомец, волоча одну ногу, пытался помогать сталкеру. Выглядел найденыш ужасно. Лица под плотной маской грязи практически не было видно. Некогда неплохой плащ превратился в куски неладно состыкованной кожи, штаны до колен порваны. Голени и икры найденыша были обмотаны грязным тряпьем. В густой рыжей бороде запутались куски глины. Взгляд Рябого сразу же привлек странный фонарь, который незнакомец носил на лбу. Блестевший отражателем пластиковый овал был едва виден под слипшимися грязными локонами волос. Усталые глаза найденыша смотрели тоскливо, но осмысленно. На плече у него висел дробовик, а за спиной порядком потрепанный рюкзак. — Досталось тебе? — участливо спросил Петро, когда Потап доволок незнакомца до тропы. Найденыш промолчал. Он только скривил губы и медленно, словно боясь развалиться на части, присел на траву. — Как зовут? — наклонился и заглянул ему в глаза Вечный. — Пресс. «И вот ведь свалился на голову, на ночь глядя», — со злостью подумал Рябой. Один из неписаных законов Зоны гласит — помоги ближнему, если он нормальный мужик. Бабы здесь редкость. Но ведь Зона — не церковно-приходская школа. Поэтому зачастую в процессе помощи можно недосчитаться пары зубов, а то и чего поважнее. Рябой законы Зоны уважал. Но и зубы свои любил неимоверно. Рябой вообще считал правильным жить по понятиям. Ему так было спокойней. Дал кто в баре спьяну по лицу и его тут же всей кодлой поставят на место. Не хрен ручищами махать без причины. Нет серьезного повода — не должно быть и драки. Если по дурости своей полез — отвечай за моральный ущерб. Это правильно. Это по-людски. Если наткнулись сталкеры на едва живого собрата: на тебе, братан, и сухарь, и тушенки, и патрончиков. Свои же. С одной стороны, жить по понятиям было хорошо, стабильно. А с другой… Из-за этого полуживого оборванца в Черевач группа дотемна вряд ли попадет. Мужик еле ноги передвигает. Он даже встать не может — сидит, голову опустил, руками пыль сгребает. А это означает, что встречать Рябому ночь в пути. Сталкера даже передернуло от этой мысли. Не по понятиям ночь в дороге встречать. В Череваче был дом. Хороший такой, ладный. Человек когда-то на совесть мастерил. Видать, егерем был или охотником — овчарню большую пристроил. А какой замечательный погреб в этом доме! Глубокий, обложенный внутри белым кирпичом. Какой-то особо хозяйственный сталкер не пожалел времени и обшил входную крышку железом. Сталкер пропал, а погреб остался. Именно туда Рябой и вел большую группу. У края посадок что-то блестело. |
