Сделать ради стволов нельзя — Зона накажет, на
«найти» надежда плохая. Рябой постарался взять себя в руки. По сути, Вечный дело говорил. Проблема поиска оружия рано или поздно встанет.
Единственным, у кого остался ствол и патроны, был найденыш.
Рябой присел рядом с ним, доставая сигарету.
— Что ты там про Семецкого говорил?
Найденыш зашевелился, в нос Рябому ударил отвратительный запах давно не мытого тела.
— Вы зря меня подобрали.
— Это почему?
Он привык, что в
таких ситуациях обычно говорят «спасибо».
— Рядом со мной все умирают.
— А я вам говорил! — встрял все так же сидевший у бочки с водой Заяц.
— Да заткнись ты! — разозлился Рябой.
Он выдохнул струю густого дыма и посмотрел на найденыша.
— Фигню говоришь. Я тоже немало народу похоронил
из сталкерской братии. Тут народ мрет быстро. На отмычку ты вроде не похож… Пресс, говоришь, зовут? Не слышал никогда.
— Меня зовут Алексей. Я
журналист, — тяжело вздохнул найденыш. — Эту фразу за несколько дней я уже заучил. Вы не первые, кого я встречаю в Зоне.
— Да и ты как бы не
первый, кого мы находим, — рассмеялся Рябой. — Сталкеры постоянно друг друга находят.
Петро и Заяц тоже гоготнули.
— Значит, Пресс.
— Да.
— Вон тот здоровый — Петро, тощий доходяга — Заяц, морщинистый старикашка, которого неизвестно почему еще земля держит, — Вечный. Он подонок, но
круче вареных яиц. А я — Рябой. Знакомься. Если встретим группу, которая к бару идет, — спихнем тебя им, а пока пойдешь с нами.
— О'кей, — кивнул
найденыш. — Бесплатно?
Рябой опять рассмеялся.
— Пока бесплатно, — сказал он, хлопая журналиста по плечу. — Так что там с Семецким?
— Он меня
к вам довел, а потом пропал.
— Бред! — взвизгнул Заяц. — Чего ты возишься с ним?! Врет он все! И никакой не журналист, какие, на фиг, в Зоне
журналисты! Мне Вечный рассказывал, как одна компания сталкеров такого же спасала, к себе в нору затащила, а тот изломом оказался! Правда, Вечный?
Это из-за него Потапа с Калиной! Если б он не плелся как инвалид, давно бы уже в погребе сидели! — не унимался отмычка.
Петро тяжело встал,
среагировав на имя друга. Рябой не на шутку заволновался. Если здоровяк сейчас всерьез воспримет брошенную Зайцем фразу, то задавит журналиста
голыми руками. Рябому тоже может достаться за то, что сюсюкается с новеньким. А Вечному только это и надо. Уберет Рябого — веревки будет вить из
Зайца и Петро, отмычками их своими сделает.
Атмосфера в погребе накалялась.
Петро, чуть не зацепив лбом толстую балку, крепящую потолок,
направился к Зайцу. Он с силой хватанул того за руку и подтянул к себе:
— Ты Калину не тронь, паскуда. Этот журналист мне жизнь спас, — здоровяк
ткнул в сторону найденыша. — Еще раз язык распустишь, по стене размажу.
Петро, словно пушинку, отшвырнул тощего желторотика в сторону и присел
перед Алексеем.
— А ты правда видел Семецкого? — почему-то шепотом спросил он.
— Да. |