– Я просил, чтобы конгрессмен встретился со мной лично, – сказал он.

Молдовски вздохнул.

– Мистер Дилбек – человек весьма занятой, – терпеливо объяснил он. – С утра у него назначена встреча с гаитянской общиной, после обеда – с представителями кубинских эмигрантов, а вечером ему предстоит произнести речь в штаб-квартире Ассоциации демократических сынов и дочерей Никарагуа в изгнании.

Киллиан насмешливо присвистнул.

– Это ведь предвыборный год, друг мой, – напомнил Малкольм Молдовски.

– Ему нечего бояться меня.

– Я сказал только, что мистер Дилбек – занятой человек.

Киллиан высокомерно скрестил руки на груди.

– И поэтому посылает мне представителя, от которого несет, как от какого-нибудь бангкокского биде.

– Вы имеете в виду мой одеколон?

– Не обижайтесь. Я сам пользуюсь «Брутом».

– А я и не обиделся, – кротко ответил Молдовски, не поднимая глаз от записной книжки.

– Уж очень он горяч, этот ваш конгрессмен. Все мозги вышиб из того несчастного парня в стрип-баре. – Киллиан сделал паузу, ожидая ответа, однако Молдовски продолжал молча чертить что-то в книжке, и Киллиан снова заговорил: – У него явно проблемы насчет прекрасного пола. Я думаю, следовало бы помочь ему – прежде чем пойдут сплетни и разговоры о том, что тогда случилось.

– Мы уже можем начать говорить о деле? – спросил Молдовски.

– А я, в общем-то, уже и говорю о деле. Он ведь мог ранить кого-нибудь, или ему самому досталось бы. Ведь в таких местах можно ожидать чего угодно...

– Вы абсолютно правы, – подтвердил Молдовски. – Так мы уже можем начать?

Пункт за пунктом Киллиан изложил свои требования. Их было всего два. Молдовски слушал его молча, бесстрастно, делая какие-то записи в книжке. Когда шантажист закончил свой монолог, Молдовски поднял глаза.

– Это ни в какие ворота не лезет, – произнес он.

«Джангл Куин» издала четыре продолжительных свистка: это капитан старался привлечь внимание мостовщика.

– Что именно не лезет? – осведомился Киллиан.

– Сумма, разумеется. Миллион долларов!

– Забудьте о деньгах. А что касается всего остального?

– Как это – забудьте о деньгах? – Взгляд Молдовски отразил нескрываемое удивление.

– А вот так. Я просто проверил вас на прочность. – От души рассмеявшись, Киллиан сделал официанту знак, чтобы тот принес им еще два пива.

– Позвольте уточнить, – сказал Молдовски. – Правильно ли я понял, что вы отказываетесь от денег? Что – совсем?

Киллиан снял свои очки с толстыми стеклами и, держа их против света, внимательно осмотрел.

– Для человека, который так шикарно одевается, вы соображаете довольно туго, – проговорил он. – Нет, мистер Личный представитель, мне не нужно никаких денег. Единственное, чего я хочу, это чтобы суд решил как надо одно дело. Очень, кстати, несложное.

– Говорите тише, – предостерег его Молдовски.

– Дело "Грант против Гранта".

– Да, это я запомнил еще с первого раза, – подтвердил Молдовски. – Дело об установлении опеки. Каков ваш интерес в нем?

– А вот это уже не ваше дело, – возразил Киллиан. – И учтите: если вы и дальше будете вести себя, как следователь на допросе, я просто немедленно пойду в полицию и расскажу обо всем, что видел в «И хочется, и можется».