Я замечаю, что ее выражение слегка меняется, и понимаю, что она узнала меня, но не может узнать, откуда. Это странно, когда тебя узнают.

— А, я вижу, — говорит она, осматривая меня сверху вниз, оценивая. — Вы очень высокая, даже без каблуков. Также очень… щедро одарены. У вас, вероятно, размер D, но в окружности не больше 32-34. — Она обходит меня, чтобы рассмотреть мою попу. Это странно, когда женщина так тщательно тебя рассматривает. — Четвертый размер, скорее всего, — произносит она почти неодобрительно.

Я понимаю, несколько запоздало, что она привыкла видеть миниатюрных женщин определенного размера и форм, которые приходят сюда, и я не такая. В ее голосе нет никакой очевидной снисходительности — она слишком профессиональна для этого — но осуждение очевидно. Я притворяюсь, что не заметила. Она измеряет меня, а потом показывает различные виды белья, некоторые из них костюмы для всего тела, которые оставляют меня почти голой, другие нечто большее, чем сложные и кружевные комплекты бюстгальтеров и трусиков. Что привлекает мой интерес, это корсеты. В этом отделе есть все виды интересных и сексуальных комбинаций, бюстье, баска и корсеты, некоторые из них прозрачные, некоторые непрозрачные, все подтягивают и поддерживают фигуру. Не то, что мне нужно подтягивать и поддерживать. В этом смысл белья, не так ли? Чтобы подчеркнуть и пустить в ход то, что у тебя уже есть?

Я понимаю, когда просматриваю, что здесь странные размеры. В их белье у меня 4 размер, когда обычно, в любом магазине, где я когда-либо делала покупки, у меня 8 или 10. Я примеряю несколько различных вариантов, и останавливаюсь на комплекте, который Вайолет называет «Корсет Лии». Он телесного цвета, складки мягкой ткани обхватывают тело и завязываются на спине, поднимая и сжимая и все вокруг, обеспечивая достаточной физической привлекательности, что даже я могу сказать, что выгляжу хорошо. Доусон воспламенится.

После того, как Вайолет все туго натянула и завязала, я осмотрела себя в зеркале, и представила его реакцию. Он… о, мой бог. У него в глазах будет этот взгляд, туманный, опасный, расширенные зрачки и хищный блеск грубой похоти и кости пожирающей любви.

— Я возьму этот, — говорю я Вайолет.

Я одеваюсь и жду у стойки, пока она упаковывает белье для меня и пробивает ее. Я не смотрела на ценник, так что мое горло закрывается, когда я вижу цифры на экране: 1,709.25 долларов. Я должна была напоминать себе дышать, говорить себе, что это нормально. Я могу себе это позволить.

Я протянула ей банковскую карточку «Чейз банка», которую Доусон открыл для меня. Она на мое имя, снимает с его аккаунта. Прямо здесь любовь и доверие. Давать девушке кредитную карточку с доступом к миллионам долларов? Хорошо для него, я не материальная девушка. Я не пойду и не потрачу кучу денег на бриллианты, одежду и обувь. У меня есть то, что мне нужно, и если и есть то, чего я хочу, намного веселее сказать об этом Доусону и позволить ему купить это для меня. Не поймите меня неправильно — мне нравится шоппинг также, как и любой девушке, но я наслаждаюсь, получая подарки от моего любимого больше, чем покупая их для себя. Это более полезно. Плюс, тогда я поблагодарю его так, что мы оба будем наслаждаться.

Вот почему это белье я покупаю действительно для нас обоих. Я бы никогда не надела корсет для себя. Он жесткий, неудобный, ограничивающий. В нем я чувствую себя сексуальной, как грех, но это для него. Он для того, чтобы он жаждал моего тела больше, чем уже есть, что физически невозможно. И это для меня, с тех пор как он насытиться, он снимет его с меня и заставит меня кричать, пока соседи не подумают, что меня убили.

Я дрожу лишь думая о том, что собираюсь попросить его сделать со мной.

Я потеряна в мыслях о его прикосновениях и поцелуях, когда покидаю магазин, и не замечаю папарацци, пока оказывается не слишком поздно.