|
Можно отметить, что в теоретически-расчетных науках существует внутренний критерий правильности — это однозначность решений. Даже в обратимых процессах и разветвленных реакциях всегда есть набор граничных условий (иногда неизвестных, что ведет к неопределенности), который уточняется и детерминируется. Несмотря на то что счет (основа математики) использовался и совершенствовался человеком с древнейших времен, математика как наука второго уровня уникальна, а общие критерии, то есть внутренние критерии правильности или возможности существования определенного решения или обоснования многозначности, у единичного объекта установить трудно, если не невозможно.
Вероятно, существуют и другие науки второго уровня. Попытка отыскать их осуществима, но лишь при правильной формулировке критериев объектов, попадающих в сферу исследования математики, и по аналогии установки подобных критериев. К сожалению, на нынешнем этапе развития наук в сферу интересов и методов математики попадает все, что мы можем себе представить, а это весьма неопределенное поле для исследования. В этом плане интересным было решение А. Нобеля об исключении из списка наук, отмечаемых премией его имени, как раз математики. Это свидетельствует об уважении им математики, судить о мере прогресса в которой, по его мнению, научная общественность того времени (да, пожалуй, и сейчас) объективно не способна. Следует лишь восхищаться прозорливостью и осторожностью А. Нобеля! Вместе с развитием счета начало формироваться и разделение наук. Данный процесс продолжался до XV–XVII вв. и привел к накоплению большого объема информации. Интуитивно осознавая это, наиболее широко мыслящие ученые (так называемые энциклопедисты) попытались отыскать методы, позволявшие осмысливать единую сущность Вселенной. Анализируя основные положения доступных им наук, они старались выделить нечто общее, то есть использовали исключительно аналоговую схему. Данный период времени стал определенным прорывом в научном сознании. Если проанализировать темпы развития наук и технологий до и после эпохи энциклопедистов, то можно отметить качественное изменение и количественное увеличение научной информации в десятки раз. Одним из достижений того времени явилась разработка математического аппарата для цифровой обработки возросших объемов информации по законам, определенным аналоговыми методами. Это, в свою очередь, привело к дроблению наук, классификации частностей и неосознанному параллелизму, когда явление изучается по произвольно ограниченному набору критериев. Сначала из общей массы выделились такие науки, как физика, химия, биология и пр. Затем начался лавинообразный процесс разделения на все более узкие специализации. При этом, естественно, менялись и граничные условия отбора вплоть до условий «наоборот». Такое положение вещей сохранялось и всех устраивало до начала XX в., когда прямые исследования в науках стали уменьшать отдачу даже при увеличении затрат. Наиболее перспективными оказались исследования на стыках наук, которые начали образовывать конгломераты — физическая химия, физическая биология и т. п., то есть прямо перешли в аналогово-цифровую схему. Наиболее перспективными оказались новые направления в исследовании микро- и макромиров, чем занялись сильнейшие в то время коллективы ученых (Эйнштейн, Резерфорд, Капица, Бор, Ландау, Келдыш, Чижевский). В их работах отчетливо просматриваются аналоговый метод постановки и осознания задачи и дальнейшее накопление информации в цифровой форме. Причем этот метод позволил создать зачатки третьей знаковой системы — системы обработки информации электронно-вычислительными машинами без участия человека в рутинном процессе обсчета огромных цифровых массивов и формулировке выводов, заранее там не заложенных. С 1950-х годов наблюдается лавинообразное развитие электронно-вычислительной техники, при этом ставится вопрос о том, что ЭВМ практически стали основным двигателем прогресса во всех науках. |
