Квартира, в которую нас привёз Жизнеслав, представляла из себя мансарду под крышей помпезного одиннадцатиэтажного жилого дома. Отсюда открывался вид на столичный город Шизополь. Перед нашими глазами простирались утопающие в зелени прямые проспекты, возвышались основательные, из розового известняка и гранита здания времён Трудовой Республики с причудливыми разноцветными крышами. Сияли золотом и серебром шпили храмов Единого Творца. В отдалении скалились зубчатые стены жилых новостроек. Лучи ласкового летнего солнца плескалось в синей глади рассекающей город широкой реки, а ещё дальше виднелась голубая полоска моря. Всё выглядело вполне пристойно и мирно. Только вот портил пейзаж столб чёрного дыма, вздымавшийся в самом центре города.

– Что там горит? – полюбопытствовал я.

– Навоз, – проинформировал Жизнеслав, расположившийся на диванчике и жадно глотающий холодный сок.

– А почему?

– Такая традиция со времён Великого Сбродища – жечь навоз. В качестве протеста и как символ новой жизни.

– Как-то странно это.

– Тут всё странно. Вы себе представить не можете, что творилось в то время, когда свергали «Правительство шмуркальских прихвостней».

Жизнеслав поднялся с диванчика, подошёл к окну и, глядя куда-то вдаль, заунывным голосом стал вещать:

– Костры на площади этажа в три высотой! Толпа визжит хором «Шизада над всеми», «Галактика с нами», «Шмуркальских холопов под нож». Всё это под какую-то дикарскую музыку и пение – якобы исконно шизианские. Строй перепуганных полицейских, у которых начальники отобрали даже резиновые дубинки, чтобы, не дай Бог не покалечить мирных протестующих. В беснующейся толпе ходят обряженные как на маскарад сотрудники посольства Орды и раздают мороженое на палочках в честь праздника единения и освобождения. Под видом благотворительного гуманитарного циркового представления ордынцы запустили над площадью разноцветные воздушные шары с наркотическими веществами, накрывшими весь город и сработавших на блокирование критического отношения к реальности и повышенной внушаемости к лозунгам Сбродища.

– Мороженое, наверное, тоже не простое было, – подал голос Абдулкарим.

– Конечно! С убойной дозой растительного зомби-порошка.

– И власть спокойно взирала на всё это?

– Как бараны, идущие на убой. Если бы президент решился задействовать подразделения охраны порядка и отдать приказ на подавление – всё сложилось бы иначе. Но он был полностью деморализован и думал лишь о себе.

– Почему?

– Он неплохой парень. Ленивый, вороватый, инертный, жадный и хитрый – типичный представитель нашей власти. Он устраивал всех. Почившая в веках Трудовая Республика оставила неплохой промышленный задел, который мы так и не смогли растащить за годы независимости, хотя очень старались. Лириане не бросали своих братьев, подкармливали, закупали промышленную продукцию, поставляли энергоконцентраты почти задаром. Орда привычно мутила воду – иначе они не могут. Всё было скучно, размеренно, спокойно – такое тёплое болото. И тут на помост выходит «Общество истинных историков». Их дикие идеи начинают прорастать, как сорняки. Так что сегодня мы имеем следующее: «Лира – оккупант, Орда – союзник, проводник гуманитарных ценностей и вообще пример цивилизованности и порядка. Наша благородная цель – стать Сволочью».

– Простите, кем? – переспросил Абдулкарим.

– Стать частью западного Союза вольных объективно-либеральных организованных членов – то есть Сволочи. Каждому шизианину обещаны отмена пограничных ограничений, бесплатные поездки на живительные воды Княжества Шпании. Каждому селянину – три свинопотама, каждой женщине – косметичка с элитной ордынской косметикой.