Услышав эти слова, Кэтлин громко расхохоталась.

— Ты всегда была чертовкой, Зенка, и если то, что говорят о короле Миклоше, правда, вы будете подходящей парой. Очень жаль, что я не смогу присутствовать при том, как вы будете раздирать друг друга на части.

— Я не дала согласия выйти замуж за короля, — продолжала сопротивляться Зенка, в душе понимая, что проиграла.

— Тогда начинай готовиться к отправке в монастырь, — саркастически улыбнулась герцогиня. — Представляю, как замечательно ты будешь выглядеть, когда лишишься своей рыжей гривы.

Глаза герцогини сузились, в голосе появились злые нотки.

— Пожалуй, монастырь подошел бы тебе более всего. Ты всегда доставляла неприятности, и будет лучше, если тебя изолируют от общества — и от меня.

Зенке хотелось вцепиться в герцогиню и заставить ее прекратить издевательства, но она заставила себя сдержаться и только крепко сжала кулаки.

— Оставьте меня одну, — еле слышно прошептала она.

— С удовольствием! — воскликнула герцогиня. — Я передам твоему крестному, что ты начала готовиться к предстоящей свадьбе и благодаришь его и королеву за проявленную заботу.

Шурша юбками, Кэтлин подошла к двери, но на пороге обернулась и сказала:

— Я обязательно помогу тебе выбрать приданое и сделаю это с огромным удовольствием.

Дверь за герцогиней захлопнулась, и из груди Зенки вырвался стон. Она заметалась по комнате, швыряя все, что попадалось под руку. Слетели с туалетного столика и рассыпались на мелкие кусочки фарфоровые подсвечники, жалобно пискнули и остановились сброшенные с камина часы.

Девушка огляделась по сторонам. Бить больше было нечего. Она подошла к кровати красного дерева и попробовала сорвать балдахин, но он не поддался.

Зенка беспомощно опустила руки. Силы внезапно покинули ее, она рухнула на кровать и разрыдалась.

2

Почти всю ночь Зенка провела без сна, пытаясь придумать, как избежать ужасной участи, свалившейся на нее как снег на голову.

«Если бы только у меня был возлюбленный, — думала она, — я бы обязательно сбежала».

Но у нее не было знакомых молодых людей ее возраста. Герцогиня предпочитала принимать у себя в доме друзей мужа, как правило, пожилых и степенных джентльменов. Ей они говорили комплименты, а на Зенку почти не обращали внимания, либо считая ее ребенком, либо опасаясь сказать что-либо лишнее и вызвать неудовольствие особы королевской крови.

— Как мне быть? Что делать? — спрашивала себя в темноте Зенка и не находила ответа.

Хотя она не могла простить герцогине жестокого отношения к себе, Зенка хорошо знала, как расправляются с непокорными. Из книг ей были известны судьбы многих женщин и девушек, заточенных в монастырь за то, что они осмелились ослушаться своих мужей и родителей. Для Зенки не могло быть ничего более ужасного, чем оказаться запертой в четырех стенах. Ей вспомнились степи Венгрии, ветер, бьющий в лицо, горячий конь и сладкое чувство свободы…

«Теперь всему этому пришел конец», — горько подумала она.

Зенка прекрасно понимала, насколько жесткой и регламентированной является жизнь королевы, но она смогла бы вынести что угодно, если бы рядом был любимый человек, а не ненавистный король Миклош.

Зенке вспомнилось все сказанное о нем Вильгеминой, и она решила, что скорее всего он напоминает ужасного и горбатого короля Ричарда II. Возможно, он казнит ее, если она вдруг нечаянно нанесет ему какую-нибудь обиду.

«Нет, такого не может быть, — поразмыслив, все-таки решила Зенка.