— Психологически! — особо подчеркнул Николай. — Чисто психологически. Без всяких физических повреждений.

— А сможем?

— Запросто! — уверенно молвил этажный босс. — Расколется до жопы, бздливый мальчонка… Нет, ну не ожидал я, что такое чмо!

Он хлебнул чифиря и встал.

— Все, жди. Хочешь, чаю еще налей. Варенье, печенье — бери от души!

— Спасибо.

Коля ушел, заперев меня. Я чайку попил не без удовольствия и деликатесами попотчевался. В меру, конечно, воспитанно. Минут через десять послышались сдвоенные шаги.

— Да, — разобрал я голос Николая, — счет-фактуру найдешь свою, а то я без тебя не разберу…

Я мысленно усмехнулся: ну вот и предлог!

Ключ скрежетнул в замке, дверь распахнулась, вошел улыбающийся Жора…

И улыбка его померкла, как дневной свет, когда на Солнце набегает туча.

Он оцепенел, но тут же влетел вперед, ибо Николай увесисто поддал ему коленом под зад. И захлопнул за собой дверь.

— А теперь поговорим, — спокойно сказал он.

Жора затекал молочной бледностью и молчал, стараясь не глядеть на меня. Взгляд судорожно рыскал без всякой системы.

— Ну проходи, садись, — сказал Коля. — Чаю, правда, не предлагаю. Не заслужил. Что, правда, что ты на него, — кивок в мою сторону, — сзади напал, как карась последний?.. Да нет, он не стуканул, не такое говно, как ты. Я сам тут все знаю. Ну?

Жора молчал, бледный и несчастный. Молчание было красноречивее всяких слов.

— Выходит, так, — Николай вздохнул. — Ну что, снимай штаны, покажешь свою жопу отрихтованную. Давай!

— Да ты че, Коль… — выползли бледные, мятые, дряблые слова. — Ладно тебе… Ты че, серьезно?

— Нет, — вкрадчиво проговорил Коля. — Нет, блин, шутки шучу, как Райкин. Или Хазанов… Делать-то мне больше не хрен… Ну, чего окоченел, как тополь на Плющихе? Снимай, сказал же.

Последнюю фразу Локтев произнес с ужасающим спокойствием.

— Да ты чо…

— А то! — вдруг рявкнул Коля так, что бледный гость вздрогнул. — А то, что и в башку не могло такое прийти! Что на нашем курсе такая гнида завелась! Сзади напал? Со спины? Как предатель последний?

— Чего — напал? Я не напал…

— Потому что не успел, — холодно усмехнулся Николай. — Да, конечно! Это аргумент.

Жора потупился.

Бывший морпех смотрел на него, сжав зубы.

— Гнида, — убийственно проронил он, — вот гнида, а?..

И вдруг почти без замаха, но с лютой силой влепил подонку затрещину. Подзатыльник. Позабыв о своем наказе не бить. Впрочем, физических повреждений в данном случае не было. Только встряска мозгов. Жору мотануло, он схватился за спинку стула.

Отступив, Николай взял кухонную тряпку, брезгливо вытер руки.

— Потом вымою, — процедил он. — Как к помойке прикоснулся… Садись, тухлятина! На, пиши.

На свет явились лист бумаги и ручка.

— Чего писать?.. — несчастно прошелестел «тухлятина».

— Ну чего! Так и пиши: я, такой-то, стал говном такого-то числа. С этих пор состою в должности говна. Воняю. Прошу перевести меня на должность подзалупной перхоти… Нормально излагаю?

— Коль! — «говно» обрело тон оскорбленного достоинства. — Ну ладно! Об меня что, теперь ноги можно вытирать⁈

— Я бы тобой и жопу не вытер, — неожиданно спокойно ответил Локтев. — Но нет, конечно. Не хрен тебе писать. Я сам напишу. И Серега Дегтярев. И Володя Данилин.

Жора вздрогнул, услыхав эти имена и фамилии.