Почему-то показалось, что общая цена будет куда демократичней, чем цена за одну лабораторию, поэтому я не раздумывая двинулся за хозяйкой дома на второй этаж, мимоходом отметив, что деревянные ступени лестницы с алхимической пропиткой, придающей дополнительную прочность. Вообще, в доме было много артефактов, примитивных и нынче не работающих, но тем не менее артефактов. По количеству на квадратный метр их было больше, чем у Лазаревых или Мальцевых. Отвечали они за охрану и комфорт в доме. И запустить их все одновременно мне пока было не под силу — магии не хватило бы.

— А почему такой сильный маг, как ваш муж, жил в таком скромном районе? — спросил я.

Мои спутники поднимались следом и вели себя на удивление тихо. Даже Серый молчал, хотя всем своим видом выражал неодобрение.

— Нравилось ему тут. Мы здесь родились, выросли, поженились, — усмехнулась Ирина Егоровна. — Друзья все здесь… были. А откуда ты знаешь, что сильный?

— Видно, — коротко ответил я. — И что сильный, и что умел много чего.

— Ишь ты, наблюдательный какой, — с какой-то странной интонацией сказала она.

На втором этаже была небольшая кухня, три спальни, гостиная и шикарная ванная. Шикарная не по оформлению, а по артефактному наполнению. Эти артефакты тоже стояли все пустые, что и понятно: хозяин дома умер, а хозяйка магом не являлась. Остальное особого интереса не представляло, кроме картины, висящей в гостиной. На ней тоже был изображен феникс, и от картины шла такая живая энергетика, что я почувствовал, как от одного взгляда на нее усталость пропадала и за спиной разворачивались крылья. Я застыл перед картиной, не в силах оторваться. Магии там не было ни грана, я бы почувствовал. И все же там было нечто завораживающее.

— Твоя? — неожиданно спросила Ирина Егоровна.

— Что моя? — я неохотно оторвался от созерцания.

— Картина, говорю, твоя?

— Да вы что? — удивился я. — Я и рисовать не умею, и лет ей больше, чем мне.

— Ой, глупый, да разве я об этом? — засмеялась она тихим дребезжащим смешком. — Как говорил мой муж, маг может входить с этой картиной в резонанс, а может в противофазу.

— Тогда моя, — усмехнулся я. — Но она не магическая.

Подошел Серый, попялился немного, потом недоуменно спросил:

— Почему я ничего не чувствую?

— Не твоя, потому что, — ответила ему Ирина Егоровна и повернулась ко мне: — Так как, обсуждаем цену на всю квартиру или только на лабораторию?

— На всю, — решительно сказал я. — Но только если картину оставите.

— Оставлю, — легко согласилась она. — Я вообще заберу только личные вещи. Здесь слишком много завязано на магию, брать такое с собой опасно, а иногда и перевозить.

— Вот и я о чем, — проворчал Серый. — Думаешь, почему так не любят квартиры после магов брать? С сюрпризами они.

— Мальчик справится, — уверенно ответила хозяйка. — Ты — нет, а он справится. Муж мне перед смертью сказал: «Отдай все фениксу». Вот и отдаю.

— Вы так и не сказали, сколько хотите за это все, — напомнил я. — Возможно, это мне будет не по средствам.

Как мне ни хотелось заполучить это все, я прекрасно понимал, что квартира дорогая, а денег, кроме как десять лазаревских миллионов, мне пока брать негде. Более того, тратить все я не мог, нужно было оставить хотя бы на оплату первого года школы.