Книги Проза Томас Бернхард Стужа страница 36

Изменить размер шрифта - +
Сотни грязных бокалов, кружек и пустых бутылок едва помещались на стойке. На двери и на стенах висела засаленная одежка, забытая рабочими. Полное убожество. Содержание карманов состояло из мятых купюр, носовых платков, фотографий и расчесок, в чем мы с художником убедились, обшарив одежду. Запах гульбы — по какому случаю пили, неизвестно — еще стоял в зале, во всем доме, не находя выхода наружу. Из-за холода проветривать не решались. Беспорядок на кухне поражал своей грандиозностью. И вдруг зазвенели стекла, стены дрогнули от «удара в лицо атмосфере» — от взрыва, прогремевшего внизу, в долине. «Они пробивают большую скважину в горе, — сказал художник. — Делают второе плотинное озеро».

Там, внизу, по его словам, затеяли такое гигантское строительство, что в голове не укладывается «как это возможно». Инженер приводил ему данные, цифры, сроки. «Неимоверно, — сказал художник, — больше тысячи рабочих. Как муравьи, внизу копошатся». А вообще с этой стройкой косвенно связаны десятки, даже сотни тысяч, которые на нее работают. «Счет инвестиций идет на миллиарды». Государство умеет распорядиться своими источниками, найти применение своей науке. Это же «престижно». Однако там, внизу, и не только там, заварилась такая каша, из-за которой когда-нибудь всё будет «перевернуто вверх дном». Каждый миг техника обгоняет самое себя. «Пойдемте, — заторопил он, — надо прогуляться. Авось есть на что посмотреть».

Мы вышли из дома. Но ничего видно не было, только перед глазами, точно по сигналу, стала еще сильнее густеть серая мгла. «Сегодня со своего места в лощине я хочу понаблюдать похороны, — сказал он, — они хоронят хозяина мелочной лавки».

 

День восьмой

 

Сегодня я расчищал лопатой дорожку от гостиницы до большака. Хозяйка называла меня «милым господином», а увидев, что я немного застоялся, когда решил передохнуть, вынесла мне два стаканчика сливовицы. «По вам не скажешь, что вы такой сильный», — заметила она. Я ответил, что привык к физической работе, что обстоятельства давали мне такую возможность. Пояснил, что между занятиями вынужден постоянно трудиться физически, чтобы с ума не сойти. «Уж сколько лет не было такого снега», — сказала она. И указала рукой на юг, в сторону гор, которые были, однако, закрыты облаками. Потом сходила в дом и принесла бутерброд с копченым мясом. «Кто работает, должен и кушать», — сказала она. Очень она-де рада, что я убираю снег, у самой руки не доходят. «Вот был бы срам-то». Увидев выходившего из дома художника, она покинула меня и, обойдя его, скрылась в доме. Судя по всему, она не хотела столкнуться с ним нос к носу. Такое было впечатление.

Уму непостижимо, столько разгрести за такое короткое время, удивился художник. Оказывается, он всё время наблюдал за мной из окна. «Если бы за это не взялись вы, никому бы и в голову не пришло расчистить дорожку». Минувшая ночь стала для него исключением: он выспался, поспешил сообщить художник, встав у меня за спиной, что было мне неприятно. «Исключительный случай. Я спал, а стало быть, меня не носило по комнате!» По утренним болям он может вычислить вечерние и ночные. «Предстоит страшный вечер, страшная ночь. Но это наверняка уже недолго продлится». В столице когда-то, десятки лет назад, он состоял в снегоуборочном отряде. «Представьте себе, три шиллинга восемьдесят за час работы при карбидном фонаре». Моя возня со снегом заставила его вспомнить горькие времена. «Те самые времена, когда я был скорее мертвым, чем живым. Зачастую я буквально стоял на грани», — сказал он. «Но до чего же все-таки это были прекрасные времена по сравнению с нынешним… которое я отбываю, чтобы завершить смертью».

Быстрый переход