— Да по нам сейчас стрелять начнут! — каркнул организатор турниров, — Смотри! Вертолё…!

Резкий поворот машины бросил немолодого компактного японца на мой меч, ну, на рукоять, которую я успел убрать, но получив немолодого компактного японца поперек своих колен в самой удобной позе, чтобы выдать ему по заднице. Удержавшись от рефлекторного движения немалым волевым усилием, я подвинул подзащитного на свободное место.

— Не начнут, — отрезал я, — Иначе бы к Конго пришли с оружием, а не с шокерами. Это загонщики. Харима, попробуйте изменить маршрут непредсказуемым образом…

— А⁈ — истерично выкрикнула девушка, — Что⁈

Плохо, я не знаю города и у меня отсутствуют практические навыки водителя. Так бы мог её сменить. Неудобная ситуация. Она определенно принесет проблемы в будущем.

Вновь страстный поворот от Харимы, но Тануки Ойя в безопасности, я не собираюсь на него валиться. Пять часов утра, только светает, поэтому улицы мегаполиса более-менее чисты от автомобилей, что и позволяет эту бешеную гонку, в которой уверенно лидирует легкий автомобиль Конго, а не бронированные «гробы» преследующих нас людей в черном. Вертолет да, проблема, и я не уверен, как с ней можно справиться.

Что я здесь делаю? Расплачиваюсь. За безопасность, за спокойное посещение школы младшими, за всех людей, которые могли сунуться к нашей семье, но были остановлены на подходах. Нельзя сказать, что я за это должен, просто те, с кем всегда был на одной стороне, делали своё дело, а теперь позвали меня, чтобы я сделал своё. Помогаю одной из фигур Темного мира избежать совершенно неправомерного попадания в застенки.

— В Акихабару! — родил здравую идею Тануки, — В Акихабару, Харима! Я покажу куда там!!

— Да, Тануки-сан! — со слезами в голосе откликнулась девушка, вновь вынуждая бедную машину визжать шинами, а начальника прыгать на колени к молодому мужику, собиравшемуся этим утром просто побегать.

— Ты… ты никого не убил? — спросил Ойя, в очередной раз усаживаемый мной на свое место, — Мы видели тела…

— Никого, — сухо отозвался я, оглядываясь на отстающие сирены, — Наверное.

— Наверное⁈

— Меч не доставал, отнял дубинки, но разряжал их в головы, там простой черный трикотаж. Могло кого-нибудь и убить.

— Ксо! Ну по нам не стреляют! Значит все неплохо! Харима, сейчас направо! Сейчас!

Чуть не «поцеловав» грузовичок каких-то чересчур ранних токийских пташек, мы с визгом шин вылетели на шестиполосную дорогу, чтобы юркнуть в проезд между домами. Этот маневр оказался практически победным, так что под затухающие звуки сирен Тануки Ойя вкратце объяснил мне политику партии, например то, почему он никому не звонит.

— Все звонки уже сделаны! Наши люди и адвокаты осаждают вообще всё, что только можно, включая штаб-квартиру спецподразделения Соцуюки! — громко шептал Ойя чуть ли не на ухо Хариме, напряженно вглядываясь вперед между сидениями, — Только нам попадаться нельзя, никак нельзя! В их ублюдском языке, Кирью, есть такое слово — «скомпроментирован»! Если мы попадемся, если нас возьмут, то даже если я просто выпью чаю в присутствии этих черных, не сказав ни слова, мне придёт конец! Понимаешь?

— Понимаю, — кивал я, — Кажется, мы приехали, Тануки-сан. Вон та красно-синяя дурацкая вывеска, о которой вы говорили!

— Отлично! Прекрасно! Слава добрым ками! Акира, ты дверь сможешь выбить⁈ Харима, ставь машину под этим навесом!

— Отставить, Харима, — тормознул индианку я, — Ставь машину поперек выезда, быстро. Мобильники оставляйте в ней. По ним вас могут отследить.

— К-со… ладно, я верю тебе! — передернулся Тануки, — А твой где?

— Оставил у Конго, — коротко отозвался я, примеряясь к закрытой двери и выбивая хлипкий замок с одного пинка, — Идёмте за мной.