— Это мой сенсей!

///

Закулисный разговор с Тануки выдался не сколько напряженным, сколько просто серьезнее, чем был раньше. Рассматривая меня лишь как часть приема, что позволит удержать аудиторию в опасном предприятии, Ойя не предполагал, что шестнадцатилетний парень может начать отстаивать свои интересы радикальным образом, но в данном случае, это была его оплошность — рекомендовавший меня Хигу Годаэмон предупреждал его. Так что мы решили дело полюбовно. Возможно, низкорослый хитрец и хотел бы попробовать меня прогнуть посильнее, но в дверь уже стучались люди из Специального Комитета.

Новости о гении, сумевшем инициироваться в шестнадцать лет, дошли до тех, кто должен был узнать в первую очередь, но почему-то услышал со сцены подпольного турнира. При тысячах свидетелей.

Вторая часть моего небольшого плана, связанного с турниром.

— Вот, пожалуйста, — вынув из нагрудного кармана, я передал взволнованному костюму небольшой пластиковый квадрат.

— Что это, Кирью-сан? — принял его он.

— Накопитель информации, трех с половиной дюймовая дискета. На ней содержится текстовый файл со всеми моими выкладками, связанными с ранней инициацией «надевшего черное». Вынужден вас предупредить, что эта информация довольно опасна для неподготовленных умов, но я, ради защиты себя и своей семьи, готов ей делиться с любым, кто попросит.

— Вам придется проехать с нами, — попытался человек сделать строгое лицо.

— Это было в планах, — пожал я плечами под веселое хмыканье Тануки Ойи, — Ведите.

— Я еду с вами, — заявил Тануки Ойя, весело ухмыляясь, — Это тоже было в твоих планах, Кирью-сан?

— Появилось около девяти минут назад.

Как только я смог инициироваться, то сразу же задался вопросом — что с этим делать? Скрываться, как и Асуми — вариантом было плохим, просто потому что она, невзирая на возраст, всё равно была для многих и многих весьма ценным призом. Очень красивая, очень молодая, очень талантливая. Идеальная наложница, особенно с точки зрения азиатских культур, где не оставляют попыток вывести лучшего бойца за счет скрещивания талантов. Я же — не женщина и не «яркоглазый». Скрываться следующие четыре-пять лет было бы отвратительным решением, так как останавливать развитие своей энергетики я не планировал.

Значит что? Нужно заявить о себе погромче, показать, что никакой «новаторской» методики не существует, есть лишь более глубокое понимание изначальной. Проблема в том, что инициация напрямую связана с самоотдачей, с тем, насколько человек углубляется в процесс боя, насколько ему отдается, насколько хочет победить, насколько подходящего соперника отыскал. Либо он «сдвигается» годами, понукая себя десятками «толчков», понемногу двигаясь вперед после каждого боя, чтобы в конце концов зажечь личный внутренний факел, либо пытается преодолеть дистанцию спринтом. Что крайне рискованно, если речь идет о молодых, горячих и не слишком-то умных людях.

…хотя ум тут не при чем. Важен самоконтроль.

— Кирью, какой же ты проблемный… — инспектор Сакаки выглядел куда лучше, чем раньше, но это вскоре грозило исправиться, — Зачем ты заварил эту кашу?

— Через год, может, чуть раньше, я начну практиковать энергетические приемы, — объяснил я, — Даже без этого, Сакаки-сан, ко мне могли появиться вопросы у тех людей, которых Специальный Комитет не смог бы перехватить. Кроме того, интерес вашей организации мог бы вылиться в трату моего времени, что тоже было бы крайне нежелательным событием, я всего лишь действовал на опережение.