И все четверо, поминутно подпрыгивая на острых камешках и поминая богиню, направились в устье пещеры.

Андрет в самом деле прилег на траву, положил под голову куртку и, прищурившись, стал смотреть на солнце и бегущие по небу белые облака. Он изготовился к долгому ожиданию, но все получилось по-другому.

Вдруг словно пологая волна прокатилась по его телу. Его как будто подбросило, на пол-ладони вверх, желудок мгновенно подкатил к горлу, потом все успокоилось. Но Андрет, как и любой обитатель Божьего носа, прекрасно знал, что это за волна.

Он вскочил на ноги, подошел к устью пещеры и крикнул в темноту:

— Эй вы, герои, давайте там побыстрей, не чувствуете, как трясет?

Из темноты в ответ донеслось ленивое:

— Иди ты…

Он пожал плечами и хотел уже вернуться на свое место, но тут второй, более сильный, толчок бросил его лицом на землю.

— Вылезайте, не дурите! — крикнул Андрет, поднимаясь на ноги.

Он уже стоял на одном колене, как вдруг почувствовал, что его опрокидывает на спину, как жука, куда-то тащит, и увидел, как красивый цветущий куст над входом в пещеру вырывает свои корни из земли и летит, вращаясь, подметая серые камни своей роскошной кроной.

Очнулся Андрет в воде. Сознания он не терял, скорее, наоборот. В самом деле, как иначе объяснить, что он сумел не только подняться на ноги под градом сыплющихся камней, но и каким-то образом добежать до воды да еще и отплыть достаточно далеко, справившись с поднятыми землетрясением волнами? К счастью, землетрясение все же было несильным, волны невысокими, а у море вокруг острова достаточно глубоким — иначе двадцать лет спустя парень, о котором Андрет тогда понятия не имел, умер бы с голоду привязанным к стволу сосны.

Так ли иначе, но в памяти Андрета образовался провал. Только что он переругивался с Трианом у входа в пещеру, а теперь уже судорожно цепляется за верхушку выступающей из воды скалы. Вода была еще холодной, и поэтому Андрет не стал долго раздумывать и снова поплыл к острову. Бухты он не узнал. Гора стала ниже почти на две трети, весь склон был теперь покрыт каменной насыпью, никаких цветов и, главное, никаких следов пещеры.

Какое-то время он ковырялся в камнях, пытаясь найти хоть что-то. Он был даже согласен на то, чтобы его тоже за компанию засыпало. Но камни не поддавались, а земля молчала. Помощи ждать было неоткуда — жрец, как и обещал, явится только к вечеру, а до берега самому не доплыть. Мокрая одежда липла к телу, и Андрета начал колотить озноб. Он принялся собирать ветки, чтобы развести костер, и даже наломал небольшую кучку, но тут вспомнил, что огниво вместе с курткой остались там, под камнями. Тогда ему в голову пришла новая мысль. Он вновь спустился к воде и к своему изумлению обнаружил, что меха с вином, как и он сам, целы и невредимы.

Он без труда их выловил, выпил, сколько смог, улегся так, чтобы камни закрывали его от ветра, свернулся, как кот, и заснул. Что будет с ним дальше, его не слишком волновало, он начал догадываться, что его собственные планы и суждения не имеют такого уж большого значения, а жители Божьего носа вовсе не на особом счету у своих богов.

Как ни странно, но город почти не тряхнуло. Так, пара чашек с полок упала, не больше. Поэтому жрец, не чуя беды, явился в строго установленное время и обнаружил плоский, как пирог, посыпанный каменной крошкой остров и спавшего тяжёлым пьяным сном Андрета. До смерти перепуганный жрец как мог растолкал молодого человека и, не решившись расспрашивать, какова Безликая в гневе, просто потащил его в Храм. Пока они добирались до города, Андрет худо-бедно продрал глаза и смог довольно внятно поведать жрецам рангом повыше обо всем, что произошло на острове.

Надо отдать жрецам должное — первым делом, не вникая в богословские вопросы, они послали на остров дюжину крепких парней и те несколько дней честно пытались расчистить вход в бывшую пещеру.