— А как же наш уговор? — насторожился Роланд. — Ведь мы же поклялись, что никому не будем об этом рассказывать.

— Но можно ведь передоговориться, — возразил Мартин. — Даже желания можно отменить! Я в лагере один раз что-то пожелал, а потом сам и отменил свое пожелание, и ничего страшного!

Тина посмотрела на Роланда. Тот согласно кивнул.

— Не знаю, как там с желаниями, можно их отменить или нет, а нашу клятву мы можем, наверное, отменить, раз тебе так нужно! — сказала Тина.

— Даже в компьютере предусмотрена такая функция — «Отменить ввод», — добавил Роланд. — Значит, щелкаем на «клятву» — и порядок! Ты свободен от своих обязательств!

— Спасибо, — поблагодарил Мартин.

— Но давай договоримся, что ты расскажешь папе обо всем только в самом крайнем случае, — сказал Роланд. — Попробуй сначала просто выведать у него, как там обстоит дело с этими веснушками. Как долго держится одно желание и действует ли загаданное желание, когда кончаются веснушки, ну и так далее.

Вечером, однако, Мартину не удалось поговорить с отцом.

— Папа сегодня будет поздно, — сказала мама, когда они сели ужинать вдвоем. — Он с утра отпросился с работы и теперь вышел в вечер.

— А почему он отпросился с работы? — спросил Мартин.

— Да у них там какие-то дела с дядей Антоном, — ответила мама и быстро сменила тему.

На другой день тоже ничего не вышло.

— Мне нужно еще забежать к Антону, — сообщил папа после ужина. — По делу. Очень важному.

— И что это за дело? — поинтересовался Мартин.

Папа изобразил на лице нечто, что должно было выражать «у взрослых есть свои взрослые дела», и промямлил:

— Долго объяснять. Закавыка у нас тут одна… Закавычистая.

Больше из него ничего вытянуть не удалось.

Только в четверг Мартин смог наконец улучить минуту, чтобы побеседовать с папой.

Мама разложила на столе краски и кисточки, достала большой альбом акварельной бумаги, опустила пониже лампу и углубилась в работу. Ей заказали новый узор для ткани. На первом листе появились широкие цветные полосы. Слышно было только, как она обмакивает кисточку в воду, прежде чем нанести краску.

Папа сел в кресло почитать газету, но чтение не шло. Он смотрел поверх газеты, устремив отсутствующий взгляд в пространство.

Мартин присел к нему на подлокотник.

— Пап, я хотел тебя спросить о Субастике, — начал Мартин.

— Надо же, какое совпадение, — отозвался господин Пепперминт. — Я как раз сам о нем думаю. А что тебя интересует?

— Я хочу спросить о желаниях, которые исполнял Субастик, — сказал Мартин. — Вот если желание загадано, то насколько его хватает? На всю жизнь?

— Точно не знаю, — признался господин Пепперминт. — Некоторые держатся очень недолго, некоторые просто медленно сходят на нет… Они как бы блекнут, выгорают, ну, как вон тот рисунок фломастером на стене… Помнишь, ты начирикал? Я-то был рад, когда мои желания исполнялись ненадолго. Потому что часто загадывал невпопад. Субастик все время ворчал на меня за это. Брякну что-нибудь, не подумав, потом расхлебывай. Многие желания были и вовсе лишними.

— Но не все, — вступила в разговор мама, отрываясь от работы. — Ведь благодаря одному такому пожеланию мы и познакомились.