На этой ноте академик закончил свой монолог.

— На сегодня хватит! Будем обедать, а затем отдыхать. Каждому из вас приготовлена каюта.

Академик подошёл к гостям, сказал:

— Пойдёмте, господа!

Но они не успели сделать и первого шага, как Путин застонал и стал опускаться на пол. И потерял сознание. Уго Чавес и Ахмет Жан наклонились над ним, но подошедший Фёдор Светов успокоил их:

— Ничего страшного! Я ему в затылок стрельнул дозу лучей Простакова — мы ими лечим больных, — но такую, чтоб он на время потерял сознание, а затем будет спать до утра, и уж потом, после завтрака, я отвезу его на «Пчёлке» в Пентагон и там сдам хозяевам.

Фёдор расстегнул на Путине пуговицы пиджака, вынул из внутренних карманов шпионскую аппаратуру и положил её в свои карманы. Пришёл доктор с санитарами, и они понесли человека, назвавшегося Путиным, в отведённый ему кубрик.

Нельзя сказать, чтобы эпизод сильно поразил гостей академика Светова; по многим едва заметным приметам они видели ненатуральность российского президента, и потому держались от него поодаль, не заговаривали и, если Путин обращался к ним, отвечали коротко и сухо. Теперь же оба президента облегчённо вздохнули и невольно улыбнулись. Их компания сама собой очистилась от инородного элемента, и они теперь намеревались обговорить с академиком Световым волновавшие их вопросы. И как только сели за стол, Уго заговорил первым:

— Вы для нас Отец родной, избираем вас главой Клуба президентов; недавно у нас такой клуб образовался.

Взял за локоть Ахмет Жана:

— Верно я говорю, брат Жан?

— Верно говоришь, верно, Уго. Но я скажу больше. Вы не президент, вы пророк и первый человек у престола Магомета, а мы ваши дети. Моя древняя великая страна готова служить вам и исполнять вашу волю. Что от нас нужно? Деньги? Скажите, какие деньги нужны «Евпатию Коловрату», и я доставлю вам любую сумму. Но, может, вам и вашим людям, а их на корабле, как я слышал, много, — так, может, нужна одежда, еда, посуда, книги, — скажите мне — и у вас будет всё! Аллах даст мне силы, если я буду служить вам.

Его поддержал Уго Чавес:

— Владимир Иванович, родной! Велика и богата моя страна, — у нас к русским исконно добрые, братские чувства, примите и вы нас в лоно своей любви. Пусть слышат наши боги: мы хотим жить с вами одной семьёй. Американцы сильны, они сволокли к себе все богатства мира. А теперь и Россия работает на них. Никто из нас в одиночку не сладит с этим шайтаном: нам нужен союз с Россией, Китаем и Индией. В Москву мы теперь не ездим: там сидят те же американцы. Вся надежда на вас, на непокорённую русскую территорию, на новую энергию, которую вы, как молнию, держите в руках.

Академик слушал президентов, и глаза его торжественно сияли.

— Спасибо, друзья! Считайте, что я вас усыновил. Но предупреждаю: дисциплина в нашей семье будет строгая. Ваших внутренних дел я касаться не стану, но будут у нас и дела общие, — так сказать, мировые. Вот вам мой первый наказ: представьте мне режимы, которые можно назвать народными, национальными. И такие, где извели дух демократов и либералов. Вы должны быть владыками, царями и править без оглядки на внешние силы, — главное, на Америку. Американский дух — это дух растления и маразма, искусственный ядовитый наркотик для главных титульных наций. Этнический коктейль — вот стратегия американцев. Янки всюду смешивают народы, творят Вавилон.