Все это произвело на губернатора очень сильное впечатление. Он сказал, что ни в коем случае не хочет держать в тюрьме невиновного человека, но что он хотел бы получить от Смита Троя и Эда Лэхена письменный доклад.

Эд Лэхен взялся составить его, а Смит Трой подтвердил, что подпишет его и снабдит точкой зрения офиса генерального прокурора штата Вашингтон.

Мы поняли, что визит успешно завершен, и, обменявшись со всеми рукопожатиями, вернулись к своему временному местопребыванию.

Тем не менее дело явно замедлило свой ход и стало обрастать проволочками. Было видно, что некоторые влиятельные политические силы штата не очень заинтересованы в помиловании Кларенса Богги.

Затем события приобрели неожиданный поворот.

В сиэтлской «Таймс» работал очень энергичный и способный репортер Дон Магнусон. В свое время, посетив тюрьму в Валла-Валла, Магнусон говорил с Кларенсом Богги и, скорее всего, проглядел или прочитал протокол суда по его делу.

С точки зрения его газеты, тут ничего нельзя было сделать.

Но когда в «Аргоси» стали появляться наши статьи, Дон Магнусон взялся за дело и выдал серию статей, которые почти с точностью соответствовали нашим выводам, которые мы вручили многим официальным лицам в Вашингтоне.

В то время мы не обращали большого внимания на эти статьи. Мы знали, что губернатор дал нам слово разобраться в деле Богги, что генеральный прокурор предпринял расследование, которое доказало, что Богги был осужден безосновательно, что губернатор собирается помиловать Богги, и что если «Таймс» из Сиэтла собирается публиковать свой анализ этого дела, основываясь на фактах, которые раздобыли расследователи из «Аргоси», он совершенно волен это делать.

Но мы никак не могли понять причин странных оттяжек, и это волновало нас.

Когда мы только организовывали Суд Последней Надежды, предполагалось, что мы берем одно дело и рассказываем о его ходе читателям, которые, образно говоря, стоят у нас за спиной, наблюдая за нашим расследованием, а затем выражают свое мнение. Мы предполагали, что дело это практически закончено и мы можем во всем объеме предлагать его читателям, после чего две или три публикации должны были закрыть его.

Но, предполагая реакцию публики, мы не учли целую серию непонятных затяжек в деле Богги. Мы считали, что после того, как мы проанализировали систему доказательств по делу, обнаружили новые свидетельства, представили их генеральному прокурору, заручились обещанием губернатора, что, если заключение генерального прокурора будет благоприятным, он освободит Богги — это было все, что мы должны были сделать.

Но с того дня, когда «Аргоси» стал публиковать отчет о работе Суда Последней Надежды, потоком пошли письма читателей, и по мере их поступления становилось ясно, что читатели хотят узнать, как развивается дело Богги в дальнейшем. Они хотели от нас добиться, чтобы мы довели дело до окончательного завершения, какое бы оно ни было.

Но к тому времени мы стали хорошо понимать, что журналы, циркулирующие по всей стране, не могут «жертвовать» столько места одной теме. Журнал — это товар, которому приходится выдерживать высокую конкуренцию. Человек, который платит двадцать пять центов за журнал, хочет за свои четверть доллара получить полные сведения и об отдыхе, и о развлечениях и прочую интересную информацию. Если какая-то часть журнала посвящена тому, что ему не нравится, читающая публика приходит к выводу, что ее обманывают и она не получает за свои деньги того, что ожидала, — и отдает свое внимание другим изданиям.

Письма от читателей Суда Последней Надежды заставили нас задуматься — то ли мы должны прерывать публикации, то ли делать их постоянной темой журнала. И при том и при другом подходах перед нами вставали очень серьезные проблемы, особенно учитывая тот факт, что дело Богги окончательно затормозилось.