Язон окончательно потерял терпение.

— Откуда я возьму средства на подобное сооружение? И какая от него польза?

Дафна молча взирала на него.

— Сначала нужно восстановить поля, убрать с них пепел и вернуть их плодородие. — Язон заставил себя успокоиться. — Процветание нашего царства зависит от урожаев, а не от бесполезного сооружения.

— Не будь глупцом. Нам просто необходимо построить нечто грандиозное. Мой отец часто повторял, что о царе судят по тому, какой обстановкой он себя окружает.

— Не дворец делает царя. Наоборот, людей судят по их поступкам.

Она выпрямила спину и посмотрела вдаль.

— Геркон был великим царем. Он навсегда останется в памяти людской.

Язону даже стало жалко ее, настолько она заблуждалась. Мессалона всегда будет помнить Геркона, это верно, но о нем будут вспоминать с негодованием.

— И Минос часто хвалил отца, — продолжала Дафна, приподняв подбородок. — Я помню, как однажды спросила про фреску в его новом дворце, изображающую войну с афинянами. Минос сказал, что никогда бы не выиграл этой битвы без помощи моего отца.

Язон вспомнил эту фреску. Жестокостью изображенной на ней сцены она привлекла его внимание, хотя он и торопился попасть в лабиринт. Как сказала Ариадна, в этой комнате спал ее отец.

— Скажи мне пожалуйста, — спросил Язон, хватая Дафну за руку. — Что за дело было у тебя в царской спальне?

Она побледнела, затем закричала:

— Как ты смеешь? Ты не имеешь права задавать мне подобные вопросы! Отпусти меня сейчас же!

Язон отпустил ее.

— Ты заставила меня поверить, что царской любовницей была Ика, хотя на самом деле ею была ты!

Она не отвечала и даже не смотрела на него.

— О чем еще ты лгала? — продолжал он. — Тогда, в клетках, ты сказала, что Ика не исполнила своего обещания. Это тоже ложь?

Дафна молчала, но Язон и так все уже понял. Его охватила боль. Что он сделал?

— Ика сдержала слово, — сказал Язон, — она поменялась с тобой своим именем, позволила тебе жить в роскоши в Кноссе, а сама рисковала жизнью на бычье арене.

Царевна подняла к нему лицо, залитое слезами.

— Ты думаешь, я не хочу быть сильной и благородной? Не хочу быть смелой? Нечестно сравнивать нас: Ика училась быть героем, трудная жизнь закалила ее, а мне даже никогда не показывали, как браться за меч.

Дафна оправдывалась точно так же, как Язон в глубине души оправдывал себя. Он покачал головой.

— Трудности поджидают всякого. Смелости не учатся, ее чувствуют сердцем. Настоящий герой поступает согласно представлениям о хорошем и дурном.

— Ты ее любишь, правда? — неожиданно спросила Дафна. — Ты всегда любил ее, даже когда думал, что она мальчишка.

Эти слова заставили его взглянуть правде в глаза. Сердце его принадлежало Ике с самой первой их встречи на оживленной дороге на Каллисто. Не нужно лгать и делать вид, что любишь другую. Каждое слово Дафны, каждая ее улыбка и слеза напоминали ему о потерянном сокровище.

— Ты должен знать, — резко сказала Дафна, откинув назад белокурые локоны и направляясь к двери. — Не в моих привычках страдать от неразделенной любви. — Она старалась не смотреть на него. — Будем честными. Поскольку я не могу оставаться в таком сарае, мне лучше уйти к Ремиридону. Я тебе не нужна, Язон, и ты сам понимаешь это.

Царевна вышла. Язон позвал ее, но скорее из чувства долга. В душе он был рад случившемуся.

Какое-то мгновение Дафна колебалась, но только мгновение.