Они поцеловались, и графиня осталась одна. Решительно, как полк идущих в атаку солдат, графиня напала на магазин Бонбакса Теллера.

Со списком в руках она носилась из отдела в отдел, указывая на вещь в тысячу долларов — здесь, в десять тысяч долларов — там.

Задержалась она только в отделе обуви. Там покупателю предлагались элегантные «одноразовые туфли», за сто долларов пара, с гарантией только на один день, но в коробках удобных и с гарантией на месяц. Графиня Крэк вдруг умерила свой аппетит и купила только одну коробку. Здесь ее внимание привлекли мягкие сафьяновые сапожки — голубые, красные и белые, которые соответствовали моде «а-ля пират». Она решила купить по две пары каждого цвета, поскольку они стояли в дешевой распродаже: всего лишь по пятьсот долларов пара. В самый раз, подумал я. Пиратские сапожки для настоящей кровожадной пиратки с досье таким же длинным, как побережье Испанского Мейна.

«Туфли марионетки», придававшие вам «истинно кукольный вид», представляли собой просто кусочки из цветного кожзаменителя на клапанах и создавали такое впечатление, словно они по бокам и в мысках приклепаны к ногам. Графине они не понравились, и я отлично понимал почему: настоящей марионеткой она не была — это другие плясали, когда она дергала за веревочки, она же под чужую музыку, не стоящую и гроша, не плясала. Поэтому графиня Крэк купила только двадцать пар.

Служащие магазина шли за нею, как шакалы, рыскающие вокруг львицы, в надежде, что и им перепадет от ее добычи. Они составляли список такой длины, что потребовался второй человек, чтобы его нести.

Ну, Хеллер, ты не просто влип, ты конченый человек. Я это знал. Уж в этом мне теперь опыта хватало.

В парикмахерском салоне произошла прямо-таки схватка — не с графиней, а между двумя дамскими парикмахерами. Один заявил, что душа его будет не на месте, если он не побреет ей голову и не выкрасит ее в голубой цвет, на что другой, отражая выпад сверкающих ножниц устрашающе загнутыми щипцами, отвечал: «Ни волоска не тронешь с головки золотой, скорей уж ты угробишь флаг родины святой» — и победил! Жуткая схватка! Графиню вне очереди усадили на полчаса в кресло, чтобы сделать ей прическу «Золотая аура с нанесенной ветром рубиновой пылью», после чего быстро умчали в бухгалтерию, чтобы подсчитать раненых и убитых.

Главбух был в визитке с фалдами. Но меня он провести не мог, хотя цифры так и мелькали перед глазами.

Усевшись у обитого плюшем стола, графиня Крэк в своей блекло-темной чадре и грязном плаще с дырявым капюшоном выглядела, наверное, клиентом, мало вызывающим доверие. К тому же ей еще только предстояло снять заживляющую повязку над глазом, и это явно не придавало ей вида надежного, способного расплатиться клиента.

Сумма всех счетов составила 178 985,65 доллара плюс 11 процентов — нью-йоркский налог на покупки. Чудесно! Медальон не покроет и трети этих расходов. Ну, Хеллер, злорадствовал я, вот ты и получил!

— Адрес? — спросил главбух. Здесь считалось неприличным интересоваться именами. Такие богачи должны чувствовать себя известными.

Графиня просматривала список Мамми Бумп, чтобы убедиться, не упустила ли она что-нибудь важное, например нужного цвета ожерелье, подходящее к тонкой кисее цвета морской волны. С отсутствующим видом она сунула руку в карман плаща и передала ему что-то.

Сначала я подумал, что это ожерелье. Мне было не видно, так как смотрела она на список, а не на человека.

— Джером Терренс Уистер, Эмпайр Стейт Билдинг? — переспросил, прочитав, главбух. — Это учреждение. — Наверное, она передала ему тот клочок бумаги, на котором я записал адрес Хеллера.

— Да, полагаю, что так, — с отсутствующим видом подтвердила графиня.