- Бас, прекрати себя вести так, будто я при смерти. Это всего лишь месячные.

 - Тебе было больно!

 - Я выпила таблетку! И уже не болит. Почти.

 - Я не хочу, чтобы тебе было больно, - ей в шею.

 - Все в порядке, параноик.

 А, кстати, о паранойе...

 - Маш, тебе же рано или поздно придется возвращаться... домой.

 - Наверное, да...

 - Скажи мне, только честно. ОН настраивал тебя... против меня?

 Маша отвечает после паузы:

 - Вась, это совсем не важно.

 - Важно! Значит, настраивал?

 Маша поворачивается к нему лицом.

 - Я люблю тебя. Это моя жизнь, и я сама решаю - кого мне любить. Пусть ты не нравишься папе...

 - Маш, он сильно на тебя наседает? По поводу того, какой я козел?

 Она морщится, вздыхает.

 - Какая разница? Это не важно...

 - Сильно?!

 - Ну... он недоволен, так скажем. Но я его не особо слушаю, ты не подумай...

 Он вдруг стискивает ее так, что она охает от боли, а он лишь чуть ослабляет давление рук.

 - Не хочу! Не хочу отпускать тебя к нему! Не хочу, чтобы он говорил тебе всякую дрянь обо мне! Маш... - он боится сказать прямо, что не исключает возможности, что Машкин отец может как-то... отдалить их друг от друга. А то и совсем развести. Он ее отец, она его любит и ценит его мнение, и во многом зависима от отца, как бы она сама не утверждала обратное. А сам Бас... у него никаких прав на Машу нет и в помине!

 - Вась, да не думай ты о нем... Он изменит свое мнение, я уверена. Надо только подождать. Что мы еще сделать можем?

 Что он может сделать? Да очевидно, что! Суровый противник вынуждает к суровым ответным мерам. Он резко "подрывается" с постели. Мечется по комнате в поисках одежды.

 - Маша, вставай! Пошли!

 - Какая муха тебя укусила? Что за спешка?

 - Ты меня любишь? - он стоит перед кроватью, полуголый, в одних джинсах, а на нее вдруг накатывает - какой же он все-таки красивый, Да, она необъективна, но хорош необыкновенно именно такой - в не до конца застегнутых джинсах, с голой грудью, лохматый, с каким-то непонятным выражением в этих невозможных зеленых глазах.

 - Да...

 - Прекрасно! И не смотри так на меня! Тебе нельзя, а я не железный, и вообще - нервный в отношении тебя! Собирайся!

 - Куда?

 - Увидишь! Ты же меня любишь? Тогда доверься. Где ключи от машины, кстати?

 - Внизу, на тумбочке у входной двери, - отвечает Маша растерянно.

 - Давай, одевайся, жду внизу, - он на ходу натягивает рубашку и достает из кармана джинсов телефон. Кричит уже из коридора: - Паспорт не забудь!

 ___________________

 - Я до сих пор не верю, что мы это сделали! Это невозможно!

 - Документы утверждают обратное, - он аккуратно складывает свидетельство о заключение брака, убирает во внутренний карман ветровки. - Так что поздравляю вас, Мария Дмитриевна Литвинская, с бракосочетанием. Можете поцеловать супруга.

 У него определенно вид триумфатора, а Маша до сих пор не может поверить, что это произошло на самом деле. Как это возможно? Так быстро? Нет, это какой-то розыгрыш...

 - Я думала... что в Евросоюзе... заключение брака - небыстрая процедура.

 - Так и есть. Наверное, - беспечно отвечает Бас. - Но сына супрефекта Альбервилля отец лично достал из трещины. Так что...

 Маша неверяще качает головой.

 - Смиритесь, Марья Дмитриевна. Что отныне вы замужняя женщина. Пойдем, отметим, что ли? По чашке кофе?

 - Кофе?! Слушай, ну ты вообще... А где мое кольцо, собственно? И хотя бы букет цветов невесте купил!

 - Про кольцо я подумаю, - он берет ее за руку, рассматривает пальцы.