Сэйрел была юной по стандартам Таллинора, но по меркам Кипреса уже почти считалась женщиной. Она снова отвернулась и посмотрела на город, который очень любила. Он принадлежал ей по праву рождения.

Юная королева понимала, что мать прилагала большие усилия, уберегая ее от обязанностей властителей, но, тем не менее, она в тайне желала их. Сэйрел выполняла желания матери и представлялась ей настолько невинной, насколько было возможно. Но мать не знала, что дочь упорно изучает историю Кипреса, право и ведение государственных дел. Она даже наняла себе пару советников, которые находились в Ниме, но имели осведомителей по всему Кипресу. Они держали наследницу в курсе всех событий — как политических, так и прочих.

Сэйрел узнала про Локлина Гилбита и его решение отдаться на суд Серебристой Девы почти столь же быстро, как и остальные граждане. На самом деле, она даже короткое время была очарована пиратским сыном, думала о его смелости. Девушка сожалела, что не может попросить у матери разрешения присутствовать на церемонии Поцелуя Девы. Но было понятно, что бессмысленно даже спрашивать об этом. В любом случае, она находилась в Ниме, в безопасном месте, скрытая от глаз общества. Ожидалось, что девочка играет в куклы и возится со щенками. Мать обожала ее — это Сэйрел знала. Но королева не понимала свою дочь последние несколько лет.

Сэйрел хотела править, чувствовала настоятельную необходимость учиться и разбираться со всеми государственными вопросами. Ей очень хотелось жить и работать рядом с матерью. Так когда-то училась управлять и Сильвен. Но теперь мать умерла, она была убита, и девочке не представится возможности чему-то научиться у самой лучшей наставницы из всех.

Хела эхом повторила ее мысли.

— Смерть твоей матери, Сэйрел, — это самое важное предупреждение нам. Кто-то нас предал и предаст еще, а твоя безопасность имеет первостепенное значение. Мы не можем терять время. Надо покинуть дворец.

— Этот Торкин Гинт… Ты ему доверяешь?

— Да, доверяю.

— Наверное, и я тоже, — сказала девочка, и Хела почувствовала огромное облегчение. — Я встречалась с ним в Ниме и провела какое-то время в его обществе. Думаю, что мама влюбилась в него благодаря его красоте и шарму. Меня он тоже очаровал, но своим умом. У него пронзительные глаза, правда? Кажется, что они столько всего говорят, — и одновременно сохраняют так много секретов…

Хела была поражена. Сэйрел в тринадцать лет явно скрывала, что уже давно стала взрослой. Ребенок говорил, как взрослая женщина. Она все эти годы обманывала их всех, особенно — Сильвен? Она притворялась невинной девочкой, которой нравятся только сладкие десерты и игра в мяч?

Хела посмотрела на молодую королеву с немалым уважением.

Сэйрел улыбнулась:

— Я не влюбилась в него, Хела. Он слишком стар для меня, хотя определенно это очень красивый мужчина. Но ему я доверяю.

Служанка слегка покачала головой. Ее вывела из равновесия внезапно открывшаяся новость о взрослении Сэйрел.

— Твоя мать была влюблена в него. Она сама открыто говорила мне об этом… Королева даже думала, как изменить законы Кипреса, чтобы она могла выйти замуж.

При этой новости у Сэйрел округлились глаза:

— В самом деле?

Хела кивнула:

— Я едва поверила своим ушам, когда она мне об этом заявила. Сильвен всегда контролировала свои чувства, и за все время, пока я служила ей, она ни разу не становилась жертвой влияния мужчины, сладких слов или физической близости.