— А это возможно?

— Пришлось бы изменять древние законы. Я — не ученый, Сэйрел. Поэтому не знаю, к чему могла бы привести такая значительная перемена в философии и культуре Кипреса.

Девочка грустно кивнула:

— Ей не следовало умирать так, как это случилось. Я прослежу, чтобы виновный был наказан, даже если на его поиски уйдет вся моя жизнь.

— В таком случае, мы должны сохранить тебе жизнь, чтобы ты могла добиться цели. Ты уедешь со мной?

— Позволь мне подумать эту ночь, Хела. Обещаю завтра с утра сообщить тебе свое решение.

Внезапно она показалась служанке настоящей королевой. Детские платья и банты исчезли. Девочка явно носила их, чтобы порадовать мать. Она была стройной и высокой. Вероятно, Сэйрел когда-нибудь догонит в росте Сильвен; не исключено, что станет даже более красивой, чем мать. В простом голубом платье, которое облегало фигуру и подчеркивало высокую грудь, юная королева совсем не выглядела ребенком.

Хела кивнула, понимая, что нужно набраться терпения и подождать еще одну ночь, затем поклонилась королеве.

— В таком случае я покидаю вас, Ваше величество, чтобы вы могли подумать.

Выходя из покоев, она чуть не натолкнулась на знакомую фигуру. Этого человека она терпеть не могла, а поэтому ее раздражение нашло цель.

— Что вы здесь делаете? Никому не разрешается заходить в эту башню без моего разрешения!

— Меня пропустила стража. Я хочу выразить свои соболезнования принцессе, — ответил елейный голос.

Голос был высоким и казался женским, он вызывал у Хелы отвращение с первой минуты, когда она его услышала. Служанка посмотрела в холодные, почти черные, маленькие и всегда настороженные глаза.

— Она больше не принцесса, Гот. Она теперь — королева. И королева желает остаться одна и предаваться печали. Она отдала приказ, запрещающий к ней заходить кому-либо, кроме меня. Уходите и не возвращайтесь, пока вас не вызовут.

Лицо Гота ничего не выражало. Он кивнул один раз, но на самом деле ему хотелось обвить толстыми пальцами шею женщины и сжимать ее, пока она не задохнется. Как эта выскочка, какая-то служанка, смеет так неучтиво к нему обращаться? В конце концов, он ведь бывший советник Сильвен. Конечно, он убил королеву, но это — совсем другое дело. Теперь требовалось завоевать доверие ребенка. До недавнего времени он не знал о существовании дочери, и теперь ругал себя за то, что не выяснил такую важную деталь. Но, очевидно, королева Сильвен очень хорошо защищала дочь. Гот редко допускал ошибки, но в любом случае ему потребуется проявлять большую осторожность в будущем.

Бывший инквизитор отвернулся от служанки и ушел, чувствуя, что та не сводит с него глаз, пока он шел по коридору, спускался по ступеням и выходил из башни.

Гот продолжал удивлять сам себя. Ему опять удалось избежать смерти. Неужели отведенные ему жизни заканчивались? Он выжил после падения в воду. Он оставался под поверхностью быстрой реки, пока его не оттащило из поля зрения преследователей. Однако Гот ударился во время падения, и если бы не несколько капель аррака в пузырьке, спрятанном в кармане, то не выжил бы. Но аррак фактически вернул его к жизни, и он снова смог добраться до Кипреса, хотя и проявляя осторожность.

Он выяснил, что Гинта больше нет во дворце, и просто занял те же покои, в которых жил раньше. Гот притворялся шокированным, ужасался новости о смерти Сильвен. Никто не видел, как он покидал город, никто не видел его в Ниме. Гот предполагал, что Гинт с клуком уже отплыли в Таллинор. Это означало, что он временно находится в безопасности.

Следующие несколько дней Гот распространял слух, что в убийстве Сильвен виноват Торкин Гинт.