— Пусть семена укропа кипятком зальет. Столовую ложку на стакан и с часок настаивает. Потом теплым выпьет как чай. Токсикозы у всех беременных бывают. Значит, у ребенка волосы растут. А это бывает на второй половине беременности.

— Да у нее еще пуза не видно. Хотя откуда ему взяться, все что поест в унитаз бегом выкидывает.

— Говорю, дайте семян укропа. Есть у вас?

— Полно! Пусть на огород выйдет и нащиплет! — достал сотовый телефон, набрал номер:

— Лянка! Вот тут мать подсказывает, чтоб ты семена укропа пила! Слышь? Ну, как это делать пусть она сама скажет, передаю ей трубку!

Катя смутилась. С Лянкой она не виделась и не говорила давно. Начинать примирение первой, бабе не хотелось. Но деваться некуда.

— Ляна! Столовую ложку семян залей стаканом кипятка! Слышишь? Через час пей! Как только начнется тошнота, повторяй. Через неделю токсикоз ослабеет, и ты сможешь есть все, что захочешь. Смотри, пока не родишь, не стриги волосы и ни в коем случае не удаляй зубы. Одевайся теплее и не поднимай тяжелое. Особо впереди, на руки ничего не бери, постарайся не промочить ноги.

— Хорошо, — услышала в ответ слабый голос.

Кате стало жаль Лянку, но решила не звать к себе.

Пусть невестку жизнь обломает, — подумала баба и выключила трубку.

— Злая ты стала. Ни о чем не спросила. А ведь она нашего внука носит. Хоть бы поговорила с ней потеплее. Ей так трудно теперь. Ну чем мы, мужики, сумеем помочь? А ты — женщина, мать всем…

— Я сказала все, что нужно ей, вам проследить осталось. И помогать.

— Ну не могу я возле Лянки сидеть. У меня мастерская. Мишка тоже работает.

— Что предлагаешь? — осекла Катя хмуро.

— Иль не доходит? Лянке надо у тебя пожить. Так ты с блядюшником ни за что не расстанешься. К тебе порядочному человеку не зайти, сразу простись с именем.

— Чего звенишь пустое, придурок, сброшенный с колокольни! Нет у меня никого! Одна маюсь! — вспылила женщина.

— И надолго?

— Как сама захочу! Твоего совета не буду спрашивать!

— Так ты возьмешь Лянку?

— Пусть приходят! Хоть сегодня. Только не пойму, чем они тебе так досадили, что хочешь от них скорее отделаться и спихнуть ко мне?

— Ой, Кать! Уж не хотел говорить, да вынудила меня эта Лянка сама взялась за детскую комнату. Побелила заново, обои другие поклеила. Перекрасила окна, двери, полы и батареи. Конечно, не без последствий. Надорвалась, траванулась запахами. Ведь кругом одна. Просили ее дождаться отпуска Мишки, но куда там! Закусила удила, никого не стала слушать и сделала все по-своему. Ни с кем не посоветовалась. Полы зеленой краской покрыла. Чтоб они зимой траву напоминали. И теперь счастливая! Рыгает через все дыры, не успевая до толчка. Зато на стенах всякая хренатень. Какие-то розовые рахиты! С рогами и хвостами, а она зовет их мультиобоями и говорит, что еле сумела их достать. Когда сказала, сколько за них отслюнила, я чуть усидел. Не будь она беременной, вломил бы ей чертей по самые уши. А она глянула на мой разинутый рот, видно, что-то до нее дошло, и говорит мне:

— Знаете, эти обои сейчас в самом спросе и считаются сверхмодными! Их по записи продают. За месяц вперед заказывать надо. Вот тут меня прорвало, когда узнал, что обои эти стоили целой Мишкиной зарплаты, а детская, всего четырнадцать квадратов! Тут и я не поскупился. Все высказал, что на душе скопилось. Обозвал ее по-черному. Все что знал и придумал на ходу. Она заревела, а я в голос взвыл от такой невестки.