— Чего хохочешь? Чему радуешься?

— Склеротик! А разве я не о том рассказывала, когда с Лянкой погрызлась? Она из-за того и смылась от меня, что я ей всю биографию напомнила. Назвала всем, что вспомнилось и ничего не смолчала дуре. Она вам обоим сколько времени на меня клепала. Ты ж базарить прибегал ко мне! Брызгал здесь во все углы и меня по макушку обосрал! Теперь дошло, какую дуру Мишка взял? Она в своей деревне из говна не вылезала, зато здесь в городе дорвалась. Вздумала над всеми верх взять. Я не поддалась, так вас схомутала! — хохотала баба.

— Мишка не враз раскололся мне, во что Лянкина затея обошлась. А потом признался, мол, все холостяцкие сбереженья потратил, а ей все мало. Фантазий полный подол, а руки дырявые. Деньги беречь не умеет. Стали говорить с нею, толку нет. Залилась слезами, слушать никого не хочет. Пришлось пригрозить ей, мол, не посмотрим что беременная, отселим тебя в отдельную комнату, кормить будем, но жить сама станешь. К нам не зайдешь. Когда ребенок на ноги встанет, мы его себе оставим, а ты уходи куда хочешь.

— Ну и как Лянка на это? — загорелись любопытством глаза Кати.

— Ничего не ответила. Но и просить перестала. Сразу все желания пропали. Теперь только с работы вернется, разом в огород, если время есть. А нет, в доме управляется молча. Уже не достает никого. Но за нее токсикоз всех измучил. Прямо наказанье какое-то!

— Все бабы через это прошли. Она не особая. Жива будет!

— Кать! Я Аслана хочу навестить, съезжу в село. Чую у него семья уже получилась. Может, там наша помощь нужна. А то и вовсе забыли сына. Все внимание Мишке с Лянкой. Аслан словно подкидыш в селе. Пора его проведать. Уж и не знаю, на сколько я там осяду, ты мою пару голубков хотя бы по телефону контролируй. Мишка уже срываться стал на Лянку. Ругает ее часто. Боюсь, чтоб до родов не разбежались. Ляну не гнать, ее воспитывать надо. Хватит ли у сына терпения…

— Трудная она девка! Характер и норов дурные. Ломать придется. Но чтобы не разбежались, им нужно дать шанс понять друг друга получше.

— Ты это о чем? — не понял Хасан.

— Пусть Лянка до родов поживет у меня. Такое им обоим полезно, — предложила Катя.

— Она от Мишки ни на шаг. Слишком любит его. С работы всякий час звонит. Зубами за него держится. Я, честно говоря, завидую ему, меня так не любили, — покраснел невольно.

— Не знаю, надолго ли ее хватит. А тебе грешно сетовать. Ты сам во всем виноват. Я любила тебя больше жизни. Потому и сегодня одна. Хотя давно могла устроить свою судьбу. Не смотри что калека, предложенья были. И нимало. Серьезные люди приходили. Да отказала я им. А все от того, что ты стоишь на пути. Даже сегодня, — умолкла Катя.

— Почему ж гонишь, не хочешь жить вместе, ведь я давно просил тебя о том…

— Я и теперь люблю! Хасана! Но не могу простить козла, какой живет в тебе!

— Любимых прощают! И забывают их ошибки. Ты столько лет меня коришь! А ведь я и без твоих упреков нимало пережил и наказан судьбой. Ты все знаешь сама, но продолжаешь мучить. Если бы любила, давно пощадила и забыла прошлое. Мы уже давно состарились.