Это имя прилипло к Киру еще со времен его первой пьесы в школе, когда учительница назвала его Сесилом Б. Де Миллем… Но за прошедшие годы пьесы Кира стали главным мероприятием при сборе средств на церковь, принося денег больше, чем все лотки по продаже испеченных горожанами тортов и печенья и благотворительные распродажи вместе взятые. Однако клуб, созданный Киром, оставлял себе небольшую часть денег, чтобы его члены могли сходить в кино. Клубу ведь тоже надо жить.

Киру исполнилось семнадцать, и он вскружил уже не одну девичью головку. Он был чуть выше среднего роста с копной темных волос, с широко поставленными, обрамленными густыми ресницами глазами того самого цвета, какой бывает у волков. Он и двигался по-волчьи, свободно, слегка разболтанно, без малейших усилий. Одна из девиц назвала его «поэзией в движении», так что теперь девушки звали его просто Поэтом. Кир считал, что этим прозвищем он обязан его писательским и режиссерским попыткам, а не чисто физическим качествам.

Он подобрал прислоненный к дереву старый велосипед и поехал прочь, все время думая об экзаменах. Последние два года он чертовски много занимался, так что если сейчас провалится, это будет конец всем надеждам. Из предложенных мисс Риттер вариантов дальнейшего обучения он выбрал самый престижный, самый недоступный — Оксфордский университет. Там не учился еще ни один человек из Барманвилла.

Велосипед еще не остановился, а он уже, перекинув одну ногу через руль как циркач, спрыгнул у магазина, где работал часть дня.

— Привет, юноша. — Оскар Смит поднял голову от бухгалтерских книг, потом снова опустил, старательно сверяя колонки цифр, так как всегда безумно боялся, что кто-нибудь его надует.

— Мистер Смит, что мне делать?

— Надо принести несколько мешков муки из погреба и уложить на полки в задней части дома.

— Да, сэр. — Кир открыл дверь и спустился по шатким ступенькам.

В погребе было очень душно и влажно, и Кир одним раздраженным движением стянул через голову рубашку. Взвалив на спину тяжеленный мешок, он начал осторожно подниматься по ступенькам. Через полчаса, весь покрытый потом, он уже складывал мешки на полку.

Сидящая у окна и наблюдающая за ним Магда Смит облизала губы. Самое время. Все эти годы она смотрела, как юный помощник мужа превращается из двенадцатилетнего мальчика в мужчину. Подобно осторожному пауку, она ждала, внимательно следя за его развитием, — могла с точностью до миллиметра назвать ширину его груди и выпуклых бицепсов. С жадным торжеством она обнаружила, что на мускулистой груди начали расти волосы. Магда считала праздником тот день, когда пять долгих лет назад Кир Хакорт пришел в магазин в поисках работы. Ждать пришлось долго, но дело того стоило.

Магду начала бить дрожь. Он весь был засыпан мукой. Самое время ей себя побаловать чем-то особенным. Особенный — как раз то слово, которое больше всего подходит Киру. И не только из-за его внешности. Есть в нем что-то такое, аура что ли, сразу и не скажешь, отчего у нее по телу ползли мурашки. Женская интуиция подсказывала ей, что этот парнишка далеко пойдет. В отличие от Кира она не сомневалась, что он отлично сдал все экзамены и теперь отправится в Оксфорд или куда он там собирается.

С бьющимся сердцем она спустилась вниз.

— Оскар, отвлекись на несколько минут, — попросила она.

Дверь открылась, и в магазин вошел Джейк Гордон и принялся рыться в большой коробке, наполненной разномастными болтами и гвоздями.

— Зачем? — Оскар не сводил орлиного взгляда с Джейка.

— Мне нужно передвинуть мебель, милый.

— Чем могу тебе служить, Джейк? — спросил Оскар. Как раз в этот момент на пороге возник Кир. Он был весь мокрый и устало тер ладонью лоб.

— Дорогой, — снова вмешалась Магда, точно рассчитав время, — мне нужен помощник, чтобы передвинуть мебель.