— Артур, я из тех женщин, которые в одежде выглядят лучше.

Джиллиан провела немало часов, оценивая себя, и знала, что он видит. Она была веснушчатой и до того бледной, что ее голени казались голубыми, длинноногой и плоскогрудой.

Артур тоже был не совсем таким, как выглядел в одежде. Он сутулился, однако проводил в одиночестве много времени, качая мышцы. Своей округлостью он в значительной мере был обязан выступающей колесом грудной клетке. У него были узкие бедра, тонкие ноги и красивые, сильные руки. И таких волосатых мужчин Джиллиан еще не видела. Без одежды он казался проворным, быстрым. Сейчас его мужской орган светился среди темных зарослей как лампочка. Он был таким же, как и сам Артур. Потолще, чем у некоторых, но не длинным. Артур стоял у кровати, разглядывая Джиллиан, она протянула руку, потом подалась к нему и взяла пенис в рот. Некоторое время он увеличивался в размерах.

— Рано еще, — сказал Артур.

Но Джиллиан не собиралась прекращать. Она ласкала его орган с медлительной нежностью, такой же, какую проявлял Артур. Дождавшись, когда эрекция стала полной, она стала водить пенисом, словно волшебной палочкой, по своему лицу: глазам, щекам, губам. Потом снова приняла Артура в себя. На сей раз, повалясь рядом с ней, он заснул.

Джиллиан нашла в изножье кровати покрывало, укрылась им и стала глядеть на старую матовую люстру пятидесятых годов, вспоминая свои ощущения. И не замечала, что Артур проснулся, пока он не обратился к ней:

— В Библии верно сказано.

— В Библии? Артур, неужели ты об этом думаешь?

— Да.

Джиллиан закрыла глаза. Было бы ужасно, если бы в эту минуту начались воздыхания или проповедь.

— Я думаю о той фразе. «Он познал ее».

— Это перевод с греческого.

— Да? Она верная. Разве не так?

— Артур, ты знаешь меня?

— Да, кое-что знаю. Кое-что существенное.

Джиллиан отвергла это утверждение как бессмысленное. Никто не знал ее. Она сама не знала себя.

— Что ты знаешь обо мне?

— Знаю, что ты страдала всю жизнь, как и я. Знаю, что тебе надоело жить одной. Это правда?

— Понятия не имею, — ответила Джиллиан.

— Ты хочешь уважения, на которое имеешь право, — сказал он. — Оно тебе необходимо.

Джиллиан села. Этот разговор вызывал у нее беспокойство.

— Не думай. — И поцеловала его. — Можешь еще?

— У меня громадные возможности, — ответил Артур. — Целая жизнь.

— Я хочу еще.

На сей раз ей было гораздо лучше. Ощущение мощно пронизывало ее всю при каждом его движении. Она стонала, вскрикивала, и наконец ее поглотила чудесная волна блаженства. Серийный оргазм, достойный измерения по шкале Рихтера. На пике его она затряслась, будто гнездо на вершине дерева. Без дыхания, без ощущения времени, не желая позволять ему прекращаться, и позволила только потому, что иначе бы потеряла сознание.

Потом Джиллиан пошла в маленький туалет. Отголоски удовольствия вызывали в ногах такую дрожь, что Джиллиан боялась упасть. «Он такой простой человек», — подумала она, оглядываясь вокруг. Шикарная машина и туалет, как в снимаемой квартире. Раковина стояла на никелированных ножках. Давным-давно кто-то надел чехол с оборочками на бачок унитаза и приладил обитую плюшем крышку на сиденье. Джиллиан села на нее, снова вспоминая то удовольствие. На сей раз, покончив с воспоминаниями, она заплакала. Она была потрясена чувством, которое бушевало внутри, и рвущейся из горла фразой.

Джиллиан завыла. Прижала обе ладони ко рту, но остановиться не могла. Вскоре Артур услышал ее, несколько раз постучался в дверь и в конце концов вошел без разрешения.