Объединенные Республики Милосердия, Республика Синьфу

Источник Синьфу у горы Меру был довольно слаб, как и все источники в ОРМ. И Александр Джонсон это прекрасно понимал, но Чидьета велела найти источник именно возле Меру. И он его нашел.

Жаль только, что с насиженного места пришлось уйти, но Джонсон прекрасно понимал, что, если военные начали вторжение, на территории клана Вайш оставаться небезопасно. К тому же вторжение и захват Хемы его больше не интересовали, как и планы спецслужб. В какой-то степени он даже был рад, когда узнал, что земные врата закрыты. Это же к лучшему: значит, вся власть, вся сила и слава достанется только ему, и тем толстосумам, которые его наняли, он с легкостью утрет нос.

А, когда Джонсон создаст источник на Земле, он станет самым могущественным человеком в мире. Хема достанется асурам, но это его тоже особо не волновало. На жителей Хемы Джонсону было плевать.

Время близилось к ночи, он поднялся со своей постели, проверил, спит ли его сосед — неразговорчивый монах тамас. Имя соседа Джонсон так и не удосужился запомнить, да и в последнее время ему было не до того. Все его мысли были о шакти, источниках, о вратах, о собственном даре.

Он непрестанно проводил опыты и экспериментировал под видом медитации. Приходил в источник в то время, когда Видящий Тофис покидал источник. Тогда он доставал измерительные приборы, сканеры, и всю ту технику, которую удалось пронести на Хему и спрятать.

А еще он сумел укрыть в храме чемодан, необходимый ему для исполнения приказа Чидьеты. Тот самый чемодан, который когда-то передали через аномалию агенту Карнавасу. Бомбу внутри чемодана предполагалось использовать во время вторжения — Джонсон должен был подорвать источник Вайш. Эта была его идея: если он все правильно рассчитал, взрыв должен был спровоцировать деформацию или опустошить источник. А всех военных, что прибывали к Южному утесу, спешно инициировали именно там. Взорвав источник, они бы лишили сил всех ракта, привязанных к этому источнику.

Но от этой идеи пришлось отказаться за несколько дней до вторжения. Чидьета не позволила. Она сказала, что ему нужно уходить и искать другой источник. Этот, наполовину иссушенный новоприбывшими бойцами, не подходил для открытия врат.

Да и Джонсон сам понимал, что здесь оставаться нельзя. При любом развитии ситуации — будут побеждать жители Хемы или земляне — эти территории опасны. Вблизи боевых действий всегда опасно. А Александру для работы необходима была тишина, покой и чувство максимальной безопасности.

Здесь же, в храме Синьфу, он именно так себя и чувствовал, к тому же большинство монахов были тамас и дали обет молчания. Никому не было интересно: кто он, откуда и почему пришел. Эти вопросы задавал только старик Видящий. Джонсон без заминок выдал ему свою легенду и даже почти не солгал. Сказал, что искал спасения от мирской суеты, что служил богам в храме клана Вайш, но туда пришла война, и он не смог остаться там — не мог видеть жестокость, боль и смерть.

Видящий выслушал его, затем завел длинную, унылую наставительную речь, о том, что монахи, следуя заповедям богов должны быть милосердны к окружающим, а к себе строже. Что все невзгоды и перипетии судьбы нужно выдерживать стойко и не жалеть себя. Что законы кармы никогда не обмануть, и то, что суждено вынести человеку, дабы очиститься, необходимо пережить.

Джонсон многое знал о философии и религии этого мира и нисколько в нее не верил. Но Видящему он это, конечно, не показал, только сидел с серьёзным лицом, кивал и соглашался, а в конце пообещал, что очистится молитвами и тяжелой работой.

В целом, ему вполне удавалось поддерживать видимость того, что он исполняет обет. Утром он вместе с остальными монахами наводил чистоту в храме и во дворе, помогал в готовке еды и мытье посуды, хотя монахи ракта редко занимались черновой работой. А вечерами и ночами Джонсон проводил время возле источника, делая вид, что медитирует.