Наверху танцевали. Тонкие доски гнулись и скрипели.

— Не швыряйся хорошей едой! — с раздражением крикнул судья Ди. — Подними сейчас же!

Пристыженный стражник поспешил собрать лапшу. Кладя её на стол, он пробормотал:

— Всё равно в этой лапше уже ничего хорошего нет — вон грязь с потолка так на неё и сыплется.

— У мошенника кровь на правой руке, ваша честь! — воскликнул старшина, проверявший на Вэне оковы.

Вэн, вытаращив глаза, уставился на кровь, что багровела на полу прямо перед ним. Губы его шевелились, но он, казалось, лишился дара речи. Наконец он поднят голову и, глядя на судью, выдавил из себя:

— Где моя жена? Что с ней случилось?

Судья Ди уселся на короб и сложил на груди скрытые широкими рукавами руки. Он холодно произнёс:

— Это я, наместник, задаю здесь вопросы! Расскажи мне…

— Где моя жена?! — неистово закричал Вэн. Он хотел подняться, но старшина ударил его по голове тяжёлой рукоятью хлыста. Вэн ошарашенно тряс головой и бормотал: — Моя жена… и сын…

— Говори! Что случилось сегодня вечером? — настаивал судья.

— Вечером… — повторил Вэн безжизненным голосом и замолк.

Старшина пнул его ногой:

— Отвечай и говори только правду!

Вэн нахмурил брови. Он снова посмотрел на залитый кровью пол. Наконец он заговорил:

— Вечером, когда я возвращался домой, бакалейщик сказал мне, что здесь был ростовщик Шен. А когда я пришёл, оказалось, что нечего есть, нет даже новогодней лапши. Я сказал жене, что она мне больше не нужна, пусть убирается к своему ухажёру, Шену, и там остаётся. Я говорил, что все соседи знают, как он навещает её, пока меня нет дома. А она ничего не отвечала, ни да ни нет. Потом я нашёл у кровати тот носовой платок. Я пошёл за тесаком. Я собирался сначала убить её, а потом пойти и покончить с этим развратным Шеном. Но пока я ходил на кухню за тесаком, моя жена убежала. Я схватил платок, хотел швырнуть его в рожу Шену, прежде чем перерезать ему горло. И тут я поцарапал руку иглой, которая торчала в платке.

Вэн помолчал. Он кусал губы и всхлипывал.

— Я понял, каким был законченным тупицей. Шен вовсе не обронил здесь платок, это был один из тех, которые он ей заказал, и она ещё не закончила работу… Я бросился искать жену. Пошёл к её сестре, но там никого не оказалось. Тогда я отправился в лавку Шена; я хотел заложить свою куртку и купить жене что-нибудь, чтобы её порадовать. Но Шен сказал, что должен мне связку медяков за набор из двенадцати платков, который он заказал жене. Последний был ещё не готов, когда днём Шен заходил к нам домой, но его наложница очень обрадовалась тем, которые он ей принёс. И раз уж сегодня новогодний вечер, сказал Шен, то он всё равно мне заплатит. Я купил пакет лапши, а ещё бумажный цветок для жены и пришёл сюда. — Уставясь на судью, он вспыхнул: — Скажите мне, что с ней случилось? Где она?

Старшина разразился хохотом. Он закричал:

— Что за нелепые выдумки несёт этот пёс! Ублюдок надеется выиграть время! — Подняв рукоять своего хлыста, он спросил судью: — Может, пересчитать ему зубы, ваша честь, чтобы правда полезла чуточку быстрее?

Судья Ди покачал головой. Медленно поглаживая бакенбарды, он пристально смотрел на искажённое лицо стоящего перед ним на коленях разносчика. Затем он приказал старшине:

— Посмотри, есть ли при нём бумажный цветок!

Старшина сунул руку за пазуху разносчику и вытащил красный бумажный цветок.