|
– У меня в девять с четвертью. – Тогда тебе пора идти. Ты уже решил, как будешь бабу раскалывать? – Бабу ему не расколоть, – заметил Кулхард. – Если только мужика ее при ней не отдубасить. Но Гансу пока рано – он еще молодой. – Тогда пусть трахает бабу, пока мужик не признается, – предложил Хорст, продолжая разглядывать обновку. – Нет, – покачал головой Кулхард. – Боюсь, и здесь толку не будет. – Так что же мне делать? – спросил Ганс, поднимаясь из-за стола. Ему уже действительно пора было идти. – Пока бей поодиночке, а там видно будет. 21 Рыжий охранник заглянул в дверь и, увидев совсем еще зеленого следователя, ухмыльнулся. – Ну что, господин следователь, вести арестованных? – спросил он, с интересом наблюдая за новичком. – Ведите, да, ведите… То есть нет – ведите только одного!.. – Мужчину или женщину? – спросил рыжий, едва сдерживая улыбку. – Э-э… – Лойдус наморщил лоб, делая вид, что думает. – Пожалуй, сначала женщину, – сказал он. – Есть, сэр! – ответил охранник и вышел из камеры. Потянулись минуты ожидания, в течение которых Лойдус пережил разные неприятности вроде повышенного потоотделения, шума в ушах и неуместной эрекции. Он несколько раз перекладывал с места на место новенькую папку, приготовленные листы бумаги и набор разноцветных авторучек. Наконец дверь открылась и появилась она – Лейла. – Все, можешь быть свободен! – сказал Лойдус, обращаясь к рыжему охраннику. Ганс старался выглядеть как можно важнее и суровее, однако волнение дало о себе знать, и его голос дал петуха. – А наручники, господин следователь? Их снять? – спросил охранник. – Перебьется, – грубо произнес Ганс. Охранник пожал плечами и вышел, плотно притворив за собой дверь. – Ну что, так и будем глазки строить?! – прикрикнул Лойдус. Вид аккуратно одетой и красивой женщины приводил его в смущение. Он ожидал увидеть ее слегка растерзанной. По крайней мере, в фильмах с допросами арестованного всегда показывали с разбитым лицом и в разорванной на ленты одежде. «А на самом деле все по-другому», – подумал Ганс и опять же частью из кино, а частью из прослушанного в полицейской школе курса вспомнил, что полезно прикидываться то злым, то добрым следователем. – Садитесь, – став в одно мгновение добрым следователем, разрешил Лойдус. Лейла молча опустилась на стул, и юбка обтянула ее красивые бедра. – Курите, – предложил Лойдус, достав из ящика заготовленную пачку сигарет «Убийца». – Спасибо, я не курю, – отозвалась Лейла низким чувственным голосом. – К тому же на мне наручники. – Да, я помню, – кивнул Лойдус и, открыв пустую папку, спросил: – Вы понимаете, что над вами висит обвинение в государственной измене, миссис Розенфельд? – Нет, этого я не знаю, – отрицательно покачала головой арестованная, и в ее глазах Лойдус приметил испуг. «Боится, это хорошо», – подумал он, затем откашлялся и задал следующий вопрос: – Скажите, куда вы спрятали маршрутизатор, который вам передал враг? – Какой враг? – Красивые брови Лейлы удивленно изогнулись, и Лойдус вдруг засомневался в виновности этой женщины. |
