|
Он немедленно отпер все засовы и распахнул дверь. – Пожалуйте, господа, я к вашим услугам!.. – голос доктора дрогнул. В его гостиную ввалились семеро огромных парней, и двое из них держали под руки восьмого, который истекал кровью. – Вообще-то в таком состоянии его лучше в больницу… – робко заметил Зигфрид. – Боюсь, на это у нас нет времени, доктор, – сказал один из агентов. – Постарайтесь сделать все возможное, пока подъедет «Скорая помощь». – Конечно, господа, в таком случае следуйте за мной в кабинет, – предложил Энтони Зигфрид, мгновенно настроившись на рабочий лад. С одной стороны, ему было страшно, но с другой – он был рад возможности освежить свои подлинно хирургические ощущения. Два-три фурункула в неделю, которые ему приходилось вскрывать, не в счет, поскольку масштаб был совершенно другой. Ночные посетители сгрудились в небольшой операционной, однако Зигфрид, надев халат и вымыв руки, потребовал удалить всех посторонних. Широкоплечие агенты посмотрели на своего командира, и тот кивнул, подтверждая, что следует подчиниться. Сам же он остался рядом с доктором. Тем временем Энтони вооружился своими специальными инструментами и окинул взглядом большое тело, едва уместившееся на стандартного размера топчане. Фронт работ был обширный. Легкая броневая сетка была пробита во многих местах, и помимо пулевых ранений несчастный получил несколько повреждений осколками рваного металла. Некоторые из них еще торчали из брюшины, и доктор пошевелил бровями, прикидывая тяжесть внутренних повреждений. Однако, когда Энтони Зигфрид начал работать, он совсем позабыл все свои страхи и сомнения, поскольку делал привычную и любимую работу. Распоров броню, сняв клочья обмундирования и вскрыв кожные покровы, он остановился и, повернувшись к старшему, сказал: – Но это же саваттер… – Разве? – удивленно переспросил тот. – Ну да. Я проходил практику в военном госпитале и хорошо знаком с их строением. – Сейчас я не могу вам объяснить всего, доктор. Так что будем считать, что это обычный человек – как вы и как я. Хорошо?.. – Да, конечно, – согласился Зигфрид и с головой погрузился в работу, подальше от своих сомнений. Щелкали алмазные щипцы, шипел, набираясь силы, пневматический дырокол, потрескивал аппарат лазерной сварки, и дело шло на лад. Куски железа с рваными краями падали в никелированный таз, а перепачканные инструменты тонули на дне емкости с дезинфицирующей жидкостью. Наконец был наложен последний шов, и длинный кусок пластыря закрыл обработанную рану. – Ну… теперь все… – устало произнес Зигфрид, стаскивая перчатки и бросая их в ванночку для отходов. – Все? Вы уверены? – переспросил старший. – Да, эта животина не околеет, он крепок, как танк. – Спасибо вам, доктор. Не знаю, что бы мы делали, если бы не вы. С этими словами командир группы поднял пистолет и выстрелил в голову доктору Зигфриду. Тот всплеснул руками и отлетел к стене, сбивая столики, шкафчики и дорогие приборы, которые сыпались на пол осколками стекла и мелкими блестящими деталями. 20 Супругов Розенфельд привезли на рассвете, а взяли ночью, чтобы было страшнее. Именно поэтому Лойдус пришел на службу к восьми часам утра, а должен был только к девяти. |
