— А люди подземелий точно знали, где кокон Правительницы?

— Да, и это нас очень удивило. Возможно, они нашли его случайно, но…

Сам Найл тоже не верил в такие случайности.

— Но как можно было определить, что он — Дорин? Как я могу определить, который из тех коконов, которые мы только что видели, — твой, если не знаю твою метку? — обратился он к самке. — Неужели они совсем одинаковые? Или все-таки можно как-то выяснить, кто мать этих научат?

Этот вопрос обсуждался паучихами всю прошлую ночь и все сегодняшнее утро, как сказала самка.

Они пришли к одному выводу: за ними каким-то образом следили, когда они плели свои коконы. Самки не почувствовали этой слежки, ни у одной даже не возникло подозрений, что какой-то импульс проходит сквозь пол.

— А кто, кроме вас, знал, что вы сплели коконы? — задал Найл прямой вопрос.

— Ты что же, хочешь сказать, что в наши ряды затесалась предательница?! — возмущенно воскликнула паучиха. — Ты хочешь сказать…

— Я могу задать этот вопрос и вашей Правительнице, — совершенно спокойно ответил Найл. — И не вижу в нем ничего предосудительного. Вы полностью исключаете такой вариант? Прости за откровенность, но ведь сама Дора оказалась предательницей в стане предыдущего Правителя. Ведь на ее борьбу за трон можно смотреть и таким образом, согласись. Ты абсолютно уверена, что среди вас нет такой же?

Паучиха молчала какое-то время, а потом заявила, что они должны проследовать в тронный зал к Доре и обсуждать этот вопрос с ней. Молодая паучиха некомпетентна отвечать на подобные вопросы и намеки Посланника Богини.

— Пойдем, — согласился он.

Через пару минут Найл снова оказался в центральном зале, где Баркун с Варкинсом были впервые и осматривались с интересом.

— А у Смертоносца-Повелителя такой же зал? — шепотом спросил Баркун.

— Похожий, — кивнул Найл. — Все паучьи жилища похожи, ты же должен это знать.

Дора внимательно выслушала свою фрейлину, а потом посмотрела на Найла темными глубокими глазами.

— Ты прав, Посланник Богини. И моя фрейлина права, что не стала сама отвечать тебе, а привела тебя ко мне. Да, я не исключаю такой возможности, но если меня кто-то и предал, то не мои фрейлины, которые видели от меня только добро, а один из молодых пауков из твоего города.

Найл непонимающе уставился на Дору. Баркун с Варкинсом дернули его за рукава с двух сторон, чтобы Посланник Богини пояснил им, о чем идет речь: Найл общался с Правительницей на ментальном уровне, а подрывники не умели ловить подобные сигналы.

— Ты хочешь сказать, что кто-то из пауков, пришедших вместе со мной на север, знал о предстоящем рождении паучат?!

— Да, Посланник Богини, — пришел направленный ментальный импульс, который не могли поймать другие пауки. — Он — отец всех наших детенышей.

Найл опешил, а потом в свою очередь послал направленный импульс Доре, спрашивая, не укажет ли она, кто именно из подчиненных Дравига стал отцом паучат и как так получилось, что никто из отряда Найла об этом не знает.

— Как я понял, этот паук жив?

— Да, он ушел назад в твой город. Как ты думаешь, почему я так ратовала за то, чтобы часть твоего отряда побыстрее покинула наши земли? Я не хотела убивать того самца: тогда и у тебя, и у уважаемого Дравига, и у других членов вашего отряда возникли бы ненужные вопросы, а так он ушел и больше сюда не вернется.

— Я не знаю, кто из восьмилапых придет назад, а кто — нет, — вставил Найл.

— Тот самец найдет повод остаться в твоем городе.