|
ЗОЯ. – Кисть опустил Усталый Верещагин И сделал шаг назад Под вечер на лугу. БАСОВ (раздражаясь,). – Да, шаг назад! Но, Боже! Сколь огромный Обычный шаг назад Дал миру скок вперёд! ЗОЯ (восторженно).– Обычный шаг назад, Но, Боже! Сколь огромный Тот шаг назад Дал миру скок вперёд! БАСОВ. – Слова мои, зараза, повторяешь? Ты вдумайся в значенье этих слов! ЗОЯ. – Дай мармеладу, Басов! БАСОВ. – Мармеладу? ЗОЯ (твёрдо). – Да, мармеладу! БАСОВ (гневно). – Мармеладу дать???!!! ЗОЯ (к публике). – Он мармелад для женщины жалеет! БАСОВ. – Ты что сказала, стерва? Повтори! ЗОЯ. – Под вечер на лугу Усталый Верещагин Кисть опустил И сделал шаг назад.
И снова шторм аплодисментов, крики «браво» с ударением на оба слога и комментарии: – А ведь не дал мырмилату (Чугайло). – А чего она повторяет! Думай сама! (старпом) – Я бы дал, если б она дала! (Фалл Фаллыч) – Кисть рано опустил (Суер). – Но всё-таки Верещагин сильно писал черепа! Молодец! (Петров-Лодкин) Пока мы все так комментировали, на сцене разыгрался второй акт.
БАСОВ И ЗОЯ (ВТОРОЙ АКТ ПЬЕСЫ) БАСОВ. – Ну, всё! Теперь конец! Теперь терпеть не буду! Теперь – я не дурак! ЗОЯ. – Молчи! БАСОВ.– Теперь конец! Теперь я не дурак! Теперь терпеть не буду! Был круглым дураком! ЗОЯ.– Молчи! БАСОВ. – Терпел всю жизнь! Теперь я – не дурак! Терпеть? Теперь не буду! Теперь – я не дурак! Теперь… ЗОЯ. – Молчи, говно!
Глава LX. Иоанн Грозный убивает своего сына
– Мысленно обнимаю вас, друзья, – говорил Суер, растроганно благодаря актёров. – Мысленно посылаю вам море цветов. Меня поражает, как правильно мы назвали остров. Вижу, ясно вижу очень много высокой нра… на ваших берегах. А теперь сыграйте нам последнюю пьесу, и пусть это будет про Ивана Грозного. Нам известно, что эта великая вещь, не испорченная Шекспиром, имеется у вас в репертуаре. Сыграйте же, а мы незаметно отплывём, не прощаясь, по-английски…
ИОАНН ГРОЗНЫЙ УБИВАЕТ СВОЕГО СЫНА ТРАГЕДИЯ (Сцена представляет собой интерьер знаменитой картины Ильи Ефимовича Репина. СЫН сидит на ковре, играет. Врывается ИОАНН ГРОЗНЫЙ. Он быстр в бледном гневе). СЫН. – Отец! Что с вами? ИОАНН. – На колени! СЫН. – За что? Ну ладно. Вот. Стою. ИОАНН. – Подлец! СЫН. – К чему такие пени? ИОАНН. – Ты обесчестил честь мою! СЫН. – Отец! Не надо жезла трогать! Не троньте жезл! Пускай стоит! Зачем вам жезл? Ведь даже ноготь Десницы царской устрашит! Как нынче грозны ваши очи. Слепит сиянье царских глаз. Оставьте жезл, отец! ИОАНН. – Короче! Меня ты предал! СЫН. – Предал? Аз? ИОАНН. – Ты продал душу супостату! Стал отвратительным козлом! СЫН. – Оставьте жезл! Прошу вас, тату! Отец! Не балуйте жезлом! ИОАНН. – Ты без ножа меня зарезал! Засранец! СЫН. |
