Его удивленный тон, казалось, еще больше рассердил султана.

— Что еще за притворство? — закричал он. — Ты не знаешь разве, что ты наделал? Принц дошел до того, что провел ночь в заключении, как какой-нибудь пьяный софт! Прочь с глаз моих! У меня нет больше сына Юссуфа! Прочь с глаз моих!

В такие минуты султан не мог владеть собой. Он был в сильном раздражении.

— Пощади, державный отец и государь, — сказал Юссуф.

— Нет тебе пощады! Сераскир передаст тебе мой приговор! — вскричал султан.

— Сераскир? Отчего милостивый мой отец и повелитель не скажет мне сам, какое наказание я заслужил?

— Нельзя ли без вопросов? Не смей выходить из дворца, если не хочешь быть задержанным часовыми, — прибавил султан.

— Так я и здесь заключенный? — пробормотал Юссуф. Приказ этот, казалось, более всего печалил его: теперь он не мог разыскивать Рецию.

— Ступай в свои комнаты, — приказал султан, повелительным жестом указывая на дверь.

Юссуф попытался еще раз пасть к ногам отца, но тот отвернулся от него. Казалось, что принц разом потерял любовь отца; задумчивый, он вернулся к Гассану и рассказал ему о немилостивом приеме отца.

— Я опасался этого, Юссуф, но будем надеяться, что его величество не допустит склонить себя к насильственным мерам, однако с той самой минуты, как ты упомянул мне о сераскире, я предчувствую беду, — с мрачным видом отвечал Гассан.

— Я не смею выходить из дворца, не могу еще раз увидеть Рецию, вот что самое скверное, — сказал сумасбродный принц.

Вечером принцу доложили о сераскире.

Юссуф приказал ввести его. При этом свидании присутствовал Гассан.

Сераскир передал принцу его смертный приговор!..

Юссуф был поражен, несколько минут он не мог прийти в себя, потом упал в объятия Гассана…

XV. Смерть мушира

Во всяком случае, очень странным казалось то обстоятельство, что мушир Изет занемог от блюда из риса, которое был вынужден насильно съесть за столом принца Мурада.

Были ли схватившие мушира колики случайностью или же следствием дозы мышьяка или стрихнина, случайно попавшей в еду?

Мушир принадлежал к знатнейшим государственным чиновникам при турецком дворе, в гражданском ведомстве он считался высшим чином и значил почти то же, что и маршал в военном. Мушир носил титул «девисти» (счастливец) и ездил на службу обычно в европейском экипаже. Он мог возвыситься даже до звания великого визиря.

Мушир Изет носил титул «девисти» с тех пор, как был командирован на дежурство в сераль и долгое время втайне занимал должность шпиона за принцами.

По приказанию принца Мурада внезапно заболевший мушир Изет был помещен в одной из комнат дворца и окружен строгим присмотром. К вечеру состояние больного стало настолько опасным, что позвали докторов. Те были в большом затруднении. Помочь они не могли, а объявить об этом не смели и ограничились тем, что выписали несколько безвредных лекарств.

Принц Мурад спал в это время в своем покое на софе и, проснувшись, уже забыл о мушире. Затем он отправился к брату своему Абдулу-Гамиду с тем, чтобы позавтракать у него, и только тут вспомнил о больном мушире. Тогда он рассказал брату о происшествии.

Возвратившись домой, он позвонил, чтобы послать своего слугу Хешама справиться о мушире. Каково же было удивление Мурада, когда вместо ожидаемого слуги явился новый, до сих пор служивший только внизу, в комнате чиновников.

— Где Хешам? — спросил принц.

— Хешама во дворце нет, ваше высочество.

— Нет во дворце? Так где же он?

— Час тому назад его увез Магомет-бей.