К тому же наверху не на что было опереться, так что Сирра должна была сейчас же спрыгнуть. На дворе бушевал ветер. Погода была очень мерзкая Комната палача была далеко, она могла отважиться разбить окно. Она снова взобралась наверх и быстро и решительно выдавила стекло — зазвенев, полетели вниз осколки. Сирра прождала минуту — дольше продержаться она не могла — никто не приходил, Будимир не слышал шума.

Проворно, как кошка, пролезла она в образовавшееся отверстие и удержалась рукой за внешний край двери. Затем она освободила руку и спрыгнула на пол, очутившись в том самом месте, откуда расходились несколько коридоров.

Теперь она была спасена. Палач не являлся. Тихонько прокралась она к большим дверям башни и осторожно отодвинула задвижку. Теперь перед ней открылись двери темницы! Она вышла на свободу и так же тихонько притворила за собой дверь.

Быстрыми шагами миновала она двор, подошла к маленьким воротам в наружной стене, осторожно отодвинула засов. Она была свободна и избавилась от страшной опасности. Затворив за собой ворота, не теряя ни минуты, она опрометью бросилась через поле, чтобы ближайшей дорогой добраться до берега, переправиться в Беглербег и там в султанском дворце отыскать Гассана-бея.

На берегу было много лодочников, и она быстро переехала в Беглербег.

До сих пор все, как нельзя лучше, удавалось ей.

Теперь наступало главное дело: нужно было при содействии Гассана-бея убедить султана в низких замыслах и интригах Мансура-эфенди и во что бы то ни стало низвергнуть Шейха-уль-Ислама.

Сирра счастливо пробралась мимо стражи во двор, проскользнула в галерею, где взад и вперед сновали слуги. У одного из них она спросила о Гассане-бее. Он поспешил наверх узнать, был ли тот во дворце.

Но в ту минуту, когда невольник вернулся с ответом, что Гассана там нет, Гамид-кади в сопровождении двух слуг вошел в галерею дворца, направляясь в это позднее время в покои султана.

Вдруг он увидел перед собой Сирру. На минуту он остолбенел от удивления: неужели это ужасное создание имело двойника? Как попало оно сюда, когда должно было сидеть в тюрьме палача?

Заметив кади, Сирра страшно испугалась, но со свойственным ей присутствием духа сейчас же хотела ускользнуть от него и потихоньку выбраться из галереи.

Но Гамид-кади дал знак своим слугам схватить ее, что им удалось сделать уже во дворе. Затем он приказал им отвести пойманную к палачу, так что к рассвету Будимир снова имел в своих руках ускользнувшую от него жертву.

На этот раз он позаботился о том, чтобы поместить ее в более надежную камеру, чтобы она еще раз не сбежала от него, и сам принялся караулить свою жертву.

Кади отправился к султану представить ему на утверждение приговор, в котором ложная пророчица приговаривалась к смерти на виселице, и Абдул-Азис скрепил его своей подписью. Он боялся пророчества, предсказавшего ему скорое низвержение с престола, и думал уничтожить его действие, бросив в тюрьму и казнив пророчицу.

На следующий вечер, сразу после заката солнца, пророчица должна была быть повешена на той площади, вблизи которой совершила она свое мнимое преступление над старой Ганнифой, так как никто не хотел и слышать ее оправданий.

Перед деревянными воротами Скутари, на песчаном обнаженном холме, палач построил виселицу, вид которой знаком каждому и на которую всякий смотрел не иначе, как с тайным ужасом.

В свое отсутствие Будимир поставил помощника перед дверью камеры, где была Сирра, чтобы на этот раз уже не выпустить ее из рук, а сам принялся за работу. Сначала он полагал, что лжепророчица будет сожжена, и приготовил уже все необходимое для устройства костра.

Теперь же ему нужно было поставить виселицу, что было для него делом привычным.