– А помните, – нарушила возникшую было тишину Ольга, – она перед тем, как синие уколы нам делать, сказала: "И вы, милые мои, теперь в ангелов преждевременно превращаетесь!" Мне эта ее странная фраза в голове накрепко засела и покою до сих пор не дает. "Преждевременно превращаетесь"... Почему преждевременно?

– Да она подручная Ирины Ивановны, зуб даю! – продолжил Борис убеждать нас. Судя по его бегающим от возбуждения глазам, он не составил себе труда понять, что имела в виду Ольга. Размахивая руками и захлебываясь, он говорил:

– А теперь все научные и практические результаты Ирины Ивановны по управлению психикой и волей людей и сумасшедших в ее руках. "Поболее нужного вас перелечила!" Да опыты она на нас ставила! Ирина Ивановна опыты ставила, чтобы послушных монстров для своих целей производить, а эта, вкупе с Шурой – чтобы все человечество в простодушных ангелов превратить... Вспомни, Черный, что она тебе в алькове своем говорила? "Хочу, чтобы все люди ангелами стали..." говорила?

– Говорила... – ответил я, не зная, что и думать.

– И в ангелов нас превратила! – продолжил в совершенном запале Борис. – Превратила, а потом эти, пришельцы последние, в шахте сторожей ее приручили и беспрепятственно доллары искать начали. Вот она и ход обратный дала, опять нас в людей обернула...

– Чтобы нами им воспрепятствовать... – пробормотал я, соглашаясь.

– Крыша едет, держите! – сказал Коля и театрально схватился за голову.

– У меня тоже... – буркнул я. – И самое смешное, что Борькина версия вполне может быть правдой... Голой правдой... И после того, как мы прогоним пришельцев, антиангелин перестанет действовать и мы все постепенно превратимся в добреньких, красивеньких, бесполых, наивных ангелов и всю оставшуюся жизнь, вместо того, чтобы в свое удовольствие жрать, пить и трахать красивеньких девочек, будем помогать безнадежно, по определению несчастным людям... Какое коварство! Вполне в Шурином стиле, но с женским лицом. Прощайте, товарищи! Я ныряю в шахту... Мне крылья хуже поноса!

– Во, блин, крыши стаей летят! Кончай, пацаны, паниковать и юродствовать! – прикрикнул на нас с Борисом Николай. – Кокетничаете! Я доподлинно знаю, как вы отреагируете, если я сейчас соглашусь по домам возвращаться с пустыми карманами... Схватите меня под белы ручки и в шахту за баксами потащите!

– Ну так пошли... – вздохнул я. – По крайней мере помрем людьми, а не ангелами...

* * *

В приствольном дворике восьмого горизонта мы попали в засаду. Как только мы выбрались из лестничного отделения, шахтное освещение было вырублено и на нас со всех сторон набросились озверелые люди. И тут же, к нашему всеобщему удовлетворению выяснилось, что навыки зомберов нами были вовсе не утрачены. Лишь только мы подверглись нападению, каждый из нас, невзирая на кромешную темноту, знал о возникшей ситуации все. Я знал, что на Баламута напали двое, и что один из них огрел его ломиком по голове, а другой (наверняка, это был самый крупный буйный) подмял под себя и начал душить, знал, что хотя шахтерская каска Баламута и сбросила удар ломиком на его напрягшееся плечо, мой товарищ через четыре секунды может быть задушен. Я знал, что Бельмондо вырублен мощным ударом кулака в сердце и что, если через три минуты ему не оказать помощь, он умрет. Знал, что Ольга сумела ускользнуть от удара цепью и через десять миллисекунд ее растопыренные средний и указательный пальчики раздавят глаза ее противника. И тем более знал, что я сам получил удар кованым сапогом в пах и тут же правой в лоб и, что если я упаду навзничь, то попаду под ломик противника Баламута.