— Пойдем есть мороженое.

Кафе «Лира» было переполнено, все столики заняты, к стойке не пробиться. Похоже, что восемь часов вечера — здесь самое горячее время, решил Кирилл. К счастью, у него был опыт общения с барменами. Не раз бывал за границей с родителями. Он попросил Лизу подождать, и через минуту они сидели за столиком, откуда незаметно исчезла табличка «спецобслуживание», а на самом столе вскоре появились фанта, мороженое в вазочке для Лизы и черный кофе для Кирилла.

Лиза ела фантастическое на вид мороженое и совершенно не чувствовала его вкуса. С ней происходили странные вещи. Это же Марк, ковбой, который ей совершенно не нравился, его поцелуй не вызвал у нее никаких ощущений, кроме досады на себя. Так почему же сейчас у нее так частит пульс при виде его улыбки? И вовсе она не лукавая, как у знаменитого чеширского кота, а очень даже приятная, даже чуть стеснительная. И голос такой мягкий, будто бархатный…

— Представляешь, отец тогда был в Нью-Йорке, ох и наволновались мы с мамой… дошло до Лизиного сознания.

— Ты о чем? — спросила она, досадуя, что позволила себе отвлечься.

— Об одиннадцатом сентября, — заметив ее замешательство, он пояснил, — ну о тех террористических взрывах на Манхэттене.

— Это было ужасно, — откликнулась она со всей горячностью, вспоминая тот вечер.

Лиза готовила уроки, когда раздался звонок Туси. «Ты телевизор смотришь?» — крикнула подруга в трубку так, что в ушах у Лизы зазвенело. «Нет, а что?» — «Что! Там Америку арабы бомбят! Беги, включай! Я потом позвоню!»

Лиза бросилась в комнату к родителям с криком: «Включайте телевизор!»

Когда они увидели кадры с врезающимся в первую башню самолетом, у Лизы перехватило дыхание, к горлу подступили слезы. Там же люди, подумала она. И там, и в самолете! И вдруг этот кошмар повторяется! Второй самолет врезается в здание торгового центра в самом центре Нью-Йорка, сотрясая сознание американцев и всех людей, «прилипших» К экранам телевизоров. Ей казалось, что страшнее ничего и быть не может. Но когда на ее глазах, плавно оседая, в пыль превратился первый дымящийся небоскреб, а за ним и второй, мама схватилась за сердце и бросилась за корвалолом, отец побелел и процедил сквозь зубы такое, что Лиза никогда раньше от него не слышала. А сама она упала в кресло и на некоторое время потеряла способность что-либо соображать и двигаться. Да, этот день не только изменил мир, он заставил многих людей взглянуть на свою жизнь иными глазами, переосмыслить ценности. Ребята в школе несколько дней только и говорили об этом. Учителя махнули рукой на отметки и даже не ставили двойки за неприготовленные домашние задания. Лиза помнит, как телевизионные службы пытались выяснить — нет ли среди жертв этого чудовищного теракта русских. Так что же это получается: отец Марка находился в это время в Америке?!

— Значит, твой отец видел весь этот ужас собственными глазами? — спросила Лиза.

— Не совсем. Он как раз сидел в аэропорту, ожидая, что с минуту на минуту объявят посадку на рейс Нью-Йорк — Москва. Ну а когда все случилось, то сразу же перекрыли воздушный коридор, и ему пришлось остаться в городе еще на два дня. Вот тогда он уже смог съездить в центр и взглянуть на руины. Жуткое зрелище.

— А он не рассказывал тебе, что он почувствовал в тот момент?

— Ты спрашиваешь, как заправский журналист, — усмехнулся Марк.

Лиза смутилась, но к счастью, Марк не заметил этого. Он задумчиво произнес:

— Отец мне тогда сказал одну вещь: «Никогда не думал, что жизнь так коротка». Тебе не кажется, что здесь становится слишком шумно? — внезапно спросил он, обводя взглядом переполненный зал.