— Да куда ж ты прешь, Бычанский! Я тебе что сказала — аккуратно! — не выдержала бабка, закричав на мутанта.

— Извини, Паллна, немного попутал, — промычал он.

— И мы договаривались, что называешь меня по имени-отчеству! — раздраженно заявила зельеварщица.

— Паллна, я не со зла. Просто так проще, — промычал он, остановившись.

— Иди, не отвлекайся, — махнула на него бабка. — Потом поговорим… И аккуратней, иначе, ей богу, будешь у меня в сарае спать!

— Понял, не дурак, — промычал бычьеголовый и понес дальше емкость в белое строение — наверное что-то вроде склада.

— Я вижу, у вас успехи, — усмехнулся я.

— А, ты по поводу Бычанского… — бабка хихикнула. — Это внучка ему придумала фамилию. Надо ж было как-то называть… Да, прогресс есть. Ещё бы не упорствовал. Но бык и есть… что с него взять. Ладно, на чем мы остановились?

— Пал Палыч, иди сюда, — позвал я котенка.

Питомец заковылял ко мне. Видно было, что ему уже больно передвигаться. Он кое-как запрыгнул ко мне на колени, и я погладил его по холке. Затем заглянул в большие глаза, искрящиеся красным. Но в них было столько печали, что был бы я девушкой, тут же пустил бы слезу.

— Не расстраивайся. Так всем будет лучше, — я погладил котенка, и он заурчал.

«Плохо, хозяин. Больно. Знаю, да», — отозвался он вдруг в моей голове.

— Придется потерпеть, дружище, — ответил я, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. — Но я буду тебя навещать, и броню поправлю твою, не переживай. Будет как новенькая.

«Хорошо. Я буду скучать», — ответил Пал Палыч.

— И я тоже, малыш. Главное, защищай Убежище и не обижай Раису Павловну и Варю, — я ещё раз его погладил и отпустил в высокую траву. — Иди пока погуляй.

Лавовый котенок, увы, не побежал. Через силу вышел с «лечебной» полянки и захромал по стриженому газону.

Все будет хорошо, Пал Палыч. Уж кто-кто, а Раиса Павловна точно поставит тебя на ноги. Котенок будто услышал меня, обернулся и еле заметно кивнул.

— Ну что там у тебя ещё? — нахмурилась бабка.

— Да, вот, — ответил я и повернулся к Жорику. Тот вытащил из ножен кинжал и протянул его бабке.

— Нет, Григорий, нужны и ножны, — ответила она. Телохранитель отдал их, тяжко вздохнув. — Ты смотри, как привязался. И не оторвешь, верно говорю?

Бабка сощурилась, внимательно изучая Жорика. Он убрал с лица мировую скорбь и кивнул:

— Да, он как одно целое со мной. Выручал много раз…

— Плохо, что такие темные вещи становятся одним целым, — тут же ответила Раиса Павловна, начиная крутить перед собой кинжал, рассматривая руны. — Очень темные…

— У меня энергия будто закончилась, — буркнул Жорик.

— Да вижу. Не слепая, чай, — резко ответила бабка. — А чем собрался подпитывать? Уж не своей ли душонкой? Хе-хе. Я смотрю, ты бы с радостью поделился.

— А где он энергию берет? Я же не знаю.

— Вот и плохо, что не знаешь, — резко помрачнела зельеварщица, и резко встала. — Придется откапать предмет. Сейчас приду…

Она быстрым шагом пошла в сторону дома. Затем я увидел её силуэт в окне лаборатории, на первом этаже.

— Что? Откапать? Не понял, — пробормотал растерянно Жорик.

— Говорит, что Беспощадный хочет сожрать твою душу, — расшифровал я телохранителю слова Раисы Павловны. — Всегда знай, что используешь — золотое правило лучника и…

Дьявол, чуть не проговорился, что из Лисса. Рагнар, надо бы тебе быть очень осторожным.