Она немного расслабила бедра, но еще не была готова открыться ему полностью.

— В этом я не уверена. — Ее глаза потемнели от страха и возбуждения. — Моя сестра…

Она боялась оказаться в таком же положении, что и сестра. И нельзя было винить ее за это: для Люси все закончилось очень скверно. Хотя Фрост проник в эту спальню вовсе не для того, чтобы лишить ее невинности, он себя не обманывал: его так и подмывало отбросить все благие намерения и понятие о чести. Тело его изнывало от желания завершенности. Ему очень хотелось снять с себя остальную одежду, развести в стороны ее ноги и войти, наконец, в ее влажное лоно. Ему хотелось быть тем мужчиной, с которым Эмили потеряет невинность. Хотелось заполнить ее всю, упиваясь первым проявлением ее страсти, показать ей, что он снова и снова может доставлять ей высшее наслаждение, вызывая у нее крики глубокого удовлетворения и вторя им.

— Я только хочу доставить тебе удовольствие, Эмили, — сказал он, забавляясь собственным благородством. На самом деле, естественно, прикосновения к ней доставляли ему не меньшее удовольствие. Он пошевелил пальцами, напоминая ей о том, что его рука до сих пор покоится в ее кудрявом гнездышке. — Я перестану, как только ты прикажешь, обещаю. — Он вымучено улыбнулся ей. — Но только если ты действительно этого захочешь.

— Вот видишь, ты сразу добавляешь какие-то условия к своему обещанию, — сказала она, неуверенно улыбаясь.

— Я забочусь только о твоих интересах, милая, — снова поддразнил ее Фрост.

Неожиданно для него Эмили протянула руку и коснулась его щеки.

— Я доверяю тебе, Фрост. — Она поцеловала его.

То был нежный целомудренный поцелуй, и граф отозвался на него всем телом. До этого момента Фросту никогда не приходило в голову, что дама в его объятьях способна разбить ему сердце.

Глава 17

Несколько часов назад она с тяжелым сердцем отправилась спать, стараясь уверить себя, что Фрост не был соблазнителем ее сестры. Многое изменилось с тех пор, как она проснулась и обнаружила этого возмутительного типа у себя в спальне. Он не просто требовал, чтобы она поверила, что он не имеет никакого отношения к гибели Люси, он хотел, чтобы она доверила ему свое тело. «Если бы он собирался лишить меня невинности, он бы это уже давно сделал», — подумала Эмили. Хотя у нее не было никакого опыта в любовных делах, Эмили чувствовала, что Фрост сдерживает себя. Он целовал ее губы и грудь, касался самых интимных мест и обещал только доставить ей удовольствие. Он не снял ни брюки, ни рубашку, тогда как она лежала в прозрачной сорочке, как почивающая богиня.

— Тебе не больно, когда ты прикасаешься ко мне? — спросила она, бросая взгляд на красноречивое свидетельство его возбуждения. Она никогда не видела его в таком состоянии и переживала: а вдруг ему больно?

— Мне будет больно, только если ты отвергнешь меня, — ответил он с усмешкой. — Я хочу тебя, Эмили. Позволь мне любить тебя. — Это были неожиданные слова из уст человека, который гордился тем, что он один из «порочных лордов».

— Хочешь, я сниму сорочку? — спросила она, глядя на него сквозь нависающую прядь рыжих волос.

— Хочешь, чтобы я еще больше мучился, да?

— Ну что ты, конечно нет! — возразила она, садясь.

Эмили взглянула на свою ночную сорочку. Ткань до сих пор была влажной от его поцелуев, вокруг сосков остались мокрые круги, оставленные его губами.