Офис Клемета – Гаррисона был расположен не в таком отдаленном месте, как захудалые детективные конторы из романов и фильмов. Комнаты на последнем этаже пятиэтажного дома на тихой улице в Коста-Мезе были уютны и обставлены со вкусом.

Приемная сразу производила хорошее впечатление.

На полу лежали ковры, стены были затянуты нежно-зеленой материей. Новая мебель – не из дешевых. На стенах висели не простенькие эстампы, а три батика Эвинда Эрла стоимостью в полторы тысячи долларов каждый.

Кабинет самого Чарли – еще шикарнее, нежели приемная, – не напоминал о тяжеловесном официальном стиле, который предпочитают адвокаты, юристы и люди свободных профессий. Стены, до середины обитые панелями светлого дерева, из того же светлого дерева ставни, новый письменный стол Хенредона, кресла, обтянутые изящной зеленой материей, от «Бруншвича и сыновей».

На стенах – две большие, наполненные светом картины Мартина Грина, изображающие водоросли, причудливо изгибающиеся в таинственных струях и потоках. Несколько больших растений – папоротники и плющи, – свисающие с потолка и стоящие на ширмах из палисандрового дерева. Казалось, вы попали в субтропики, хотя вас не оставляло ощущение прохлады, так же как и впечатление богатства.

Но когда Кристина Скавелло появилась на пороге, Чарли вдруг почувствовал, что его комната выглядит просто жалкой. Да, она была светлая, все здесь было тонко продумано, дорого и изысканно, но тем не менее казалось чрезмерно тяжелым, громоздким и даже безвкусным рядом с этой потрясающей женщиной.

Встав из-за стола, он сказал:

– Мисс Скавелло, я – Чарли Гаррисон. Рад видеть вас.

Она протянула ему руку и ответила, что тоже рада его видеть.

У нее были густые, блестящие, темные, почти черные, волосы. Их хотелось погладить, зарыться в них лицом и ощутить их запах.

Не привыкший к таким сильным и внезапным чувствам, Чарли постарался их побороть. Он посмотрел на Кристину внимательно и, насколько мог, бесстрастно. Он сказал себе, что она не совершенство, не сногсшибательная красавица. Хорошенькая – да, но не красотка. Лоб выше обычного, скулы немного тяжеловаты, а нос чуть вздернут. Тем не менее, слегка заикаясь от волнения, что совсем не было похоже на него, он заискивающе произнес:

– Извините за состояние офиса.

И сам удивился своим словам и растерялся.

Кристина смутилась:

– Почему вы извиняетесь? Здесь чудесно.

Он взглянул на нее:

– Вы правда так считаете?

– Конечно. Никогда не думала, что офис частного детектива может быть таким. Здесь гораздо интересней, привлекательней, чем я полагала.

У нее были большие темные глаза. Ясный, прямой взгляд. Когда он встречался с ней глазами, на мгновение перехватывало дыхание.

– Я сам все сделал, – ответил он, решив, что комната все же не так плоха. – Без помощи дизайнера по интерьеру.

– У вас безукоризненный вкус.

Он предложил ей сесть и, когда она садилась, отметил, что у нее красивые ноги и прекрасной формы щиколотки.

«Видел же я раньше красивые ноги и прекрасные щиколотки, – подумал он несколько озадаченно, – но никогда не испытывал такого юношеского влечения, не чувствовал этого глупого внезапного порыва».

Либо он более сексуален, чем представлял, либо дело было не только в ее внешности.

Пожалуй, больше всего его привлекли в ней манера двигаться – тихо, грациозно, походка, рукопожатие, голос – мягкий, низкий, женственный, но не жеманный, в нем чувствовалась внутренняя сила, ее прямой взгляд.