Разведчики принялись доставать из рюкзаков запасные элементы противорадиационных костюмов, а освободившееся пространство заполнять противогазами и коробками с патронами. Я не обращаю внимания на их суету, взгляд мой прикован к телу под одеялом.

– Все, пора в путь! – объявляет командир группы. – Мужик, тебя как, кстати, зовут?

– Сергей, – отвечаю я и смотрю на настенные часы: двенадцать пятьдесят пять. Я молниеносно хватаю висящий на плече одного из спецназовцев автомат. Разведчики в растерянности смотрят на направленное на них дуло «калашникова». – Простите, мужики, но у меня тут работа…

Эхо от автоматной очереди еще долго гуляет по бункеру, подобно испуганной летучей мыши по лифтовой шахте и лестничному пролету. Отбросив разряженный автомат в угол, я переступаю через распластанные на полу окровавленные тела разведчиков. За ноги оттаскиваю труп майора от входа и захлопываю дверь бункера. В остекленевших глазах майора застыло недоумение.

– Простите, – повторяю я, поворачивая затворное колесо и доставая два маленьких ключика из нагрудного кармана. – У меня тут работа… Тринадцать ноль-ноль. Первый офицер – готов! «Пуск»!..

Раиса Полицеймако

Работа над ошибками

«Do you not know that we will judge angels?

Do you not know that the saint will judge the world?»

Из к/ф Silent Hill .

Чудо возможно, пока титры не начались.

Неизвестный.

В тягучей, сжирающей все звуки, подобно голодному дикому зверю, тьме уютно потрескивал костер. Огонь, первородное пламя – символ незыблемости мира. Он отгоняет хищных животных, дарит тепло, пищу… и наделяет своеобразным антуражем таинственности все рассказанные истории. Последний факт в полной мере ощущала на себе стайка детишек, вслушиваясь в слова наставника, по лицу которого плясали замысловатые тени.

– …И вот она, вожделенная цель. Совсем рядом, только руку протяни. Он дошел, справился… но какой ценой? Рэд остался один, пожертвовав последним спутником… да и сам изменился. Он больше не был просто сталкером, работающим во имя барышей, нет… он стал чем-то большим. И, коснувшись рукой холодного шершавого бока Золотого Шара, крикнул: «Счастья, всем, даром, и пусть никто не уйдет обиженным!». – Чуть помолчав, старик добавил: – Вот такая история.

Ребятня разом загалдела, делясь друг с другом впечатлениями, рассказывая, что загадали бы они, если б имели подобную возможность.

– Наставник, – перекрывая гвалт, обратился к старику парнишка, что был на пару лет постарше остальных.

– Да, Игорек.

– А почему Рэд так глупо поступил?

– Глупо? Ты думаешь?

– Ну да. У него же был шанс получить все, что он захочет! Оружия, патронов, еды, здоровья… А он попросил о каком-то счастье! И притом не для себя, а для других. Остальным-то за что? Что эти «другие» сделали для него?

Старик тихонько вздохнул и посмотрел на мальчонку грустным, тяжелым взглядом.

– А ты думаешь, что самое главное в жизни – это хорошенько поесть и заиметь побольше барахла? Вообще жить только для себя, заботясь лишь о собственной шкуре?

Хотел он сказать что-то еще, но прервался, заметив буквально отлепившуюся от ближайшей стены тень. Бесшумным шагом она приближалась, постепенно приобретая очертания крепкого телосложения мужчины в чуть мешковатом, потертом камуфляже.

– Все байки травишь, Лёня? А вроде должен учить мелочь азам выживания… Да и не рановато ли для Стругацких? Рассказал бы что-нибудь более поучительное, чем эта глупая сказка о шаре, исполняющем желания… – проговорила тень низким бархатистым голосом, который сводил с ума всех местных девушек.